Серебряные Нити (СИ)

- Фольклора с меня хватило ещё при работе над "Серебряными Нитями"... Но, кстати, я слышал, что у священных кукол, символизирующих умерших, волосы часто продолжали расти...

- Только вот это не погребальная кукла, - опроверг Рю, вперёд меня спускаясь на первый этаж.

- И всё-таки её волосы невероятно отрасли всего за год... Возможно, это связано с тем, что...

- Нет, - неожиданно резко одёрнул меня Рю, остановился, вдруг позабыв обо всех своих проблемах. - Я знаю, о чём ты думаешь, и готов тысячу раз повторить - Акане больше нет, нет её тела, и нет её души в этом доме! Пока ты сам не поймёшь этого - искать ответ будет бесполезно!

- Хорошо, хорошо, - я проследил за тем, как Рю надел неизменные плетёные ботинки, украшенные множеством блестящих чёрных ремешков, и подал ему один из десятка сложенных за вешалкой зонтов, припасённый как раз для таких случаев, когда гостю нужно уходить в неожиданно разверзшиеся пустоши дождя.

- Держи меня в курсе происходящего, - бросив эту пустую фразу, Рю растворился в окружающем мой дом мире. Его не стало здесь, поблизости, и, как будто бы почувствовав это всеми несуществующими фибрами гротескного тела, в наполненные размеренным шумом помещения начал возвращаться первобытный, не имеющий никакого объяснения страх.

Но вместе со страхом пришло ощущение тупой вседозволенности, той грани, переступив через которую можно оказаться в пучине безумия, а можно - свернуть голыми руками горы и высушить моря. Мне повезло сохранить рассудок. Мне повезло почувствовать в себе опьяняющую храбрость, волю к безграничной силе...

И я не спеша поднялся в спальню Акане, начиная понимать смысл всех призрачных подсказок, распознавая ответ не столько в себе, сколько в окружающей меня пустоте. Раз за разом, вздох за вздохом - меня как будто бы вели к чему-то... И только на этот раз я не собирался сворачивать с предложенного пути.

Дверца шкафа была плотно закрыта, хотя ни я, ни Рю не касались её перед уходом. И я почти знал, что за этой дверцей не окажется никого и ничего, и я свободно смогу подняться на чердак, к месту, где прервалась жизнь Акане.

Я открыл шкаф на выдохе, как какой-то древний самурай в самоубийственной атаке, открыл - и тут же отлетел назад, смятённый и раздавленный. Вся моя напускная храбрость растворилась, и дело тут было не в её слабости или беспочвенности - просто увиденное мною и мгновенно обработанное мозгом действовало намного, намного сильнее!..

Сначала я сам не понял, что именно заставило меня отскочить от шкафа, как если бы из него на меня бросились все демоны всех возможных миров, но с каждой секундой осознание пробивалось сквозь заслонку тупого ужаса всё уверенней, и через бесконечную минуту я всё же сообразил...

Кукла стояла на том же месте, мрачная и безжизненная. Её бледное личико было сокрыто за водопадом блестящих чёрных волос, а губы презрительно сомкнуты. Руки же безвольно висели вдоль тела, как и в момент, когда Рю впервые взглянул на неё. И на первый взгляд всё осталось неизменным, но... Пальчики куклы, её белые детские пальчики двигались в такт несуществующему дыханию, совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы разглядеть и осмыслить. Да, на этот раз фаланги её пальцев не были соединены мастерски подогнанными в пазы деревянными шариками, они представляли собой единое целое, кажется, покрытое настоящей мертвенно-бледной кожей...

Я промедлил всего миг, после чего подскочил к кукле, схватил её за ворот облегающего траурного кимоно - и выбросил в окно, до последнего мига опасаясь, что случайно разгляжу её невидимое за щупальцами волос лицо...

Сглотнув, я почти неосознанно выругался. Кукла ответила снаружи глухим, трескучим звуком, видимо, рухнув прямо на каменную дорожку перед домом. Чтобы удостовериться в этом, я приник к подоконнику, не боясь порезать ладони осколками битого стекла, и уверенно подался вперёд. Да, искусственная девочка в чёрном кимоно покоилась внизу, на серой полосе бетона, хотя ещё миг назад я готов был бы поклясться, что, стоит мне выглянуть из окна, как её ледяные пальчики сразу же окажутся на моём горле...

Её личико по-прежнему было сокрыто, я видел только губы - даже сквозь покрывало шипящей воды - презрительно сомкнутые губы покойницы, бескровные и по-своему жестокие.

Я отпрянул от окна и посмотрел на свои окровавленные ладони, покрытые сочащейся из мелких порезов кровью - страх, похоже, сдавил моё сердце достаточно для того, чтобы убить любую чувствительность к боли...

В последний раз обернувшись на разом помрачневший шкаф, я покинул комнату и быстро спустился в ванную, промыл руки холодной водой, заклеил порезы тонкими полосками пластыря. Боли по-прежнему не было, на её месте царил невероятный ужас, до сих пор связывающий моё сознание. Отчего-то мне казалось, что кукла в чёрном кимоно сейчас появится из-за спины, заглянет через плечо, даже если ей не позволяет рост...