Серебряные Нити (СИ)

В последнюю очередь занимались пламенем прекрасные волосы искусственной девочки. Они горели медленно и жалко, танцуя и расползаясь по игрушечному - теперь я мог быть в этом уверен - детскому телу. А потом волосы сползли с тонко очерченного треугольного личика, и я впервые увидел глаза куклы - невыразительные провалы серых глаз, устремлённые прямо на меня, провалы, в центре каждого из которых существовало по безумному водовороту черноты... Эти глаза, сверлившие меня до самого последнего мига, не были глазами манекена... Они могли быть чем угодно - но только не обыкновенными стекляшками! И когда они, издав глухой стук, провалились внутрь полой головы куклы, меня чуть не стошнило от страха и ощущения странной свободы.

Если бы я отодвинул волосы с лица куклы раньше, если бы встретил взгляд этих глаз, прямой, безразличный, пробирающий до костей... Если бы я встретил этот взгляд, то, уверен, просто сошёл бы с ума. Понимание этого не приносило облегчения или хотя бы успокоения, скорее даже наоборот - на сердце стало ещё чернее, ещё тяжелее.

Не так давно я нарушил покой спальни Акане, а теперь сжёг драгоценную куклу усопшей невесты. Что могло ожидать меня дальше? Любовная измена на кровати, которую я когда-то делил с Акане? Бред... Бред всё крепче принимал меня в свои объятия...

Я потряс головой, прогоняя проклятые мысли, и собрался уже засыпать кострище землёй, когда услышал приближающийся звук шагов. Кто-то шёл по направлению к этому закутку, и насыщенная влагой почва щедро отвечала неприятным, почти физически ощутимым причмокиванием.

- Кто здесь? - я напрягся, потянул на себя лопату, неуверенно взвешивая её в руках.

- Я, - девушка в чёрном блестящем дождевике выглянула из-за угла, сохраняя на губах широкую кошачью улыбку.

- Акане, - я не смог сдержать облегчённого вздоха. - Я уже не знал, что думать...

- Наверное, вы хотели сказать "Другая Акане"... Разве нет? - она как будто бы изменилась в лице, стала чуть более печальной, чуть более задумчивой...

Я обмер. Осознание слов девушки пришло слишком поздно, принеся с собой какой-то странный, могильный холодок. Поначалу я даже не мог найти разницы между тем, что сказал я и тем, что предложила студентка... А когда всё-таки вспомнил...

Выругавшись, я потёр переносицу, прогоняя из головы странную сонливость.

- Что-то не так? - девушка неуверенно, бочком, приблизилась к умирающему кострищу и глупо остановилась на полушаге. Взгляд её вдруг стал необъяснимо серьёзным. - Эта кукла... Зачем вы сожгли её?

- Долго объяснять, - огрызнулся я, бросив на почти уже пожранное огнём тело куклы первую горсть земли.

- Она была красивой... Это... ваша?

- Нет, - почему-то мне захотелось рассказать всё, вообще всё, что я только чувствовал и о чём боялся думать. - Кукла принадлежала Акане. Моей Акане, - не преминул исправиться я.

- Вот как... Вы убиваете собственные воспоминания?.. Разве это правильно? Разве... Разве это позволит вам убежать от одиночества?!

- Я не страдаю одиночеством! - странно, но этот ответ вызвал во мне больше неоправданной злобы, чем надлежащего осмысления. - И я не убиваю... Не убиваю воспоминания, просто...

На миг мне показалось, что эта, другая Акане, сейчас угадала слишком верно, слишком точно, и... И я ничего не мог с этим поделать - только упорно отрицать всё, что вторгалось в мой мир извне...

- Это ведь была очень красивая кукла, - повторилась девушка.

- Не знаю.

- Посмотрите, она совсем как маленький человечек... Как живой ребёнок. Как маленькая живая девочка...

Она могла бы быть живой, если бы я не убил её, не сжёг её - но живой немного не так, как думала Акане, не живой даже - просто двигающейся, дышащей и...

Что-то внутри меня оборвалось, к горлу снова подступил мерзкий и, кажется, шевелящийся комок дурноты.

- Вы нездорово выглядите, - студентка решилась подойти ближе и только сейчас обнаружила, что мои ладони покрыты выбивающейся из глубоких порезов кровью. - И ваши руки... Что произошло?

- Ничего особенного, - я бросил лопату в хранилище, оставив пепелище засыпанным лишь наполовину.

- Вам кажется, что я задаю слишком много вопросов?

Вместо ответа я одарил её таким взглядом, от которого любой вежливый человек поспешил бы спрятаться за сотней извинений и на более чем почтительном расстоянии. Юная Акане даже не вздрогнула.

- Господин Саюки, - она попыталась подойти ближе, но я жестом приказал ей держаться в стороне. - Господин Саюки, возможно, я вмешиваюсь в вашу жизнь и всё в этом духе, возможно, я даже мешаю вам, но...

- Но? - глухо поинтересовался я, понимая, что на крохотном заднем дворике меня не держит уже ничего.

- Скажите, разве с моим приходом вам стало хуже? - она определённо шла ва-банк, ставила всё на этот простой вопрос, всё, что у неё было здесь, в пределах моего серого мира... Она рискнула - и не ошиблась. - Мне даже показалось, что я видела в ваших глазах облегчение... Ну, когда я только пришла сюда. Вам стало легче...