Серебряные Нити (СИ)

- Можно сказать и так, - безразлично отозвался я.

- Значит, сестра работала над этим...

- Сестра?..

- Вы, наверное, не помните её. Она была в той группе, которая сопровождала вас, ну, во время ваших поездок по горным деревням... Её звали Коджи Натсуме. И она не вернулась. Нам сказали, что она пропала в горах, сказали, что был несчастный случай... Я посвятила много времени тому, чтобы узнать о произошедшем как можно больше. Наверное, поэтому я начала интересоваться вашим творчеством вообще и вами в частности. Сестра много писала мне. О вас и о "Серебряных Нитях", писала о том, что виденное вашей экспедицией настолько ужасно, что для описания этого недостаточно человеческих слов... А в последнем письме она сообщила, что видела девушку, полностью покрытую тёмно-синими татуировками... Видела её как будто бы во сне...

- Всё здесь! - я озлобленно положил ладонь на "Серебряные Нити". - Здесь - результат моих исследований. Здесь - всё, что не должно было покидать тех горных деревень, где оно родилось. Здесь тайны пропажи нескольких человек из моей экспедиции... Тогда Акане - моей Акане - не было со мной, она не видела всего того, что видел я, и... И она не захотела сжечь эту книгу.

- Но зачем вы вообще работали над ней?! - девушка почти обвиняла меня за то зло, которое я переписывал своими собственными руками, за дотошно изложенные в рукописи ритуалы, за каждую мельчайшую подробность.

- Я не знаю, - ответ высушил моё горло, я хотел сглотнуть - но не смог. - Акане попросила меня провести исследования фольклора тех поселений, которые до сих пор живут в среде наших предков. Ей нужно было для работы, а я... Я неожиданно для себя самого увлёкся этим делом, но... В конечном итоге... потерял троих, троих друзей. И... Да, я помню Натсуме...

- Что с ней стало? - жалобно спросила девушка.

- Здесь, - я снова, не опасаясь повториться, хлопнул по стопке пожелтевшей бумаги.

- Вы не расскажете?.. Значит, мне нужно прочесть?..

- Нет! - возглас разорвал моё горло прежде, чем успел возникнуть в сознании. - Я... Я запрещаю тебе!..

- Н-но... В этом же нет никакой логики!.. И... Вы точно так же запрещали своей невесте сохранить эту книгу?! - проклятая девчонка раз за разом уязвляла меня всё больнее, всё опаснее - и я уступил, отвлёкся, позволил ей вырвать рукопись из-под моей ладони и скрыться в полумраке прихожей.

И только после всего этого я понял, что же только что произошло...

Издав что-то вроде бессвязного ругательства, я упёр кулаки в поверхность журнального стола и хотел было броситься за наглой и бесцеремонной гостьей, когда увидел прямо напротив себя, за огромным окном, изуродованную полумраком и странным вечерним воздухом тень. И это не была тень уже виденной мною девушки в чёрном кимоно... Нет. Это была женщина, женщина средних лет, облачённая в широкие штаны храмовой жрицы. А выше пояса... Выше пояса, от живота до горла, всё её тело было пронзено десятками, сотнями длинных - в ладонь взрослого человека - чёрных игл, пугающе подрагивающих при каждом сокращении изувеченных мускулов. Полуприкрытые чёрной ширмой волос глаза женщины скрывались под плотными грязными бинтами, из-под которых, как могло показаться, в тот же миг пробивались капли густой чёрной крови... Эти кошмарные тёмные пятна становились всё больше, приковывая к себе взгляд и заставляя отвлечься от кривой усмешки, что вдруг обезобразила тонкие кривые губы ночной посетительницы.

Я закричал и рефлекторно отпрыгнул в сторону, переворачивая стол и опрокидывая диван назад. Покатился по полу... И понял, что мгновенное видение ушло столь же быстро, как и появилось.

- Акане, - тихо позвал я, вслушиваясь в звенящую пустоту, пугаясь даже звука собственного голоса. - Акане, ты слышишь? Ты ведь ещё здесь, да?! Проклятая девчонка, верни эту чёртову книгу!

Вспылив, я бросился в коридор, но там меня встретила только пустая и мрачная тишина.

- Акане, - я снова повторил знакомое имя, вслушиваясь в малейший звук и дожидаясь чего-то, чему просто не мог дать верного названия. Слишком много страхов ожило во мне в единый миг, слишком много жестокой боли хлынуло по артериям и венам, чтобы я вообще мог бы верно оценить ситуацию.

Я сполз на пол и привалился к стене неподалёку от двери в ванную, потёр виски указательными и средними пальцами, прогоняя из головы всё лишнее, заставляя себя хоть ненадолго отвлечься от вяжущего по рукам и ногам ужаса. Весь мир расплывался вокруг меня, приобретал изломанные и гротескные очертания, каждая тень в нём вдруг стала похожей на что-то опасное, на что-то давно мёртвое, но вдруг нашедшее в себе силы вернуться к жизни.

А потом я снова вспомнил о "Серебряных Нитях", и воспоминание это отозвалось в основании черепа пронзающим насквозь холодком.

Я резко открыл глаза и собирался уже оттолкнуться от пола, когда услышал слева от себя тонкое и удивительно мелодичное пение. Это была песня маленькой помощницы мастерицы ритуалов, колыбельная, призванная убаюкать избранную Принцессу-Жрицу. Убаюкать навсегда.