Серебряные облака

– Отлично. Теперь представьте, что батарейка вашего телефона испортилась. Каждый раз, как вы используете телефон, заряд быстро тает, и вы практически ничего не можете делать без того, чтобы не подзаряжать свой телефон каждые полчаса; но даже при этом ваша батарейка не заряжается больше, чем на сорок – шестьдесят процентов. Вы начинаете ограничивать использование телефона, чтобы батарейка протянула подольше. Так ведь?

Они еще раз кивают.

– Считайте, что, если человек болен МЭ, он постоянно живет с испорченной батарейкой, в которой все время не хватает заряда: она или не заряжается до конца, или заряд кончается много быстрее, чем у здорового человека. Сколько ее нужно подзаряжать каждый день, зависит от того, в какой стадии находится болезнь.

– Ужас! – говорит Талия. – Скай, я не знала, я вам очень сочувствую. Я заметила, что вы отдыхаете часто, но думала, что вы просто, как бы это сказать… разумно строите свой распорядок дня.

Я улыбаюсь:

– Если бы я разумно строила свой распорядок дня, я бы не довела себя до того состояния, в котором вы меня видели. И я бы больше прислушивалась к сигналам моего организма о том, что пора остановиться. Я его перенапрягла – и вот вам результат.

Удержать моего монстра на расстоянии мне не удалось, но даже от того, что я рассказала о нем Джейми и Талии, я уже чувствую себя куда лучше и удивляюсь, почему не сделала этого раньше.

– Это мы виноваты? – волнуется Талия. – Мы, наверно, неравномерно распределили работу.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. От вас тут ничего не зависело. Вы оба, как только приехали, сразу стали делать все что нужно и даже больше. Я сама виновата. Надо было лучше соразмерять свои силы. Я делала слишком много и это понимала – все признаки были налицо, организм меня предупреждал, что пора притормозить. Но я его не слушала. Думала, я умная, думала, я убегу от своего монстра – это я так свою болезнь называю. Но не было еще случая, чтобы он меня не поймал.

– Скай, милая! – Талия подходит ко мне и меня обнимает. – Я бы ни за что не подумала, что ты больна. Ты всегда такая сильная, такая собранная. Пусть тебя хоть это утешит.

Я тоже обнимаю Талию и через ее плечо мельком бросаю взгляд на Джейми, но что он думает, догадаться по его спокойному лицу невозможно.

– Спасибо. Это большой комплимент, особенно учитывая, какой я была в последние дни. Понимаете, я не умею признавать свои слабости. Мне хочется, чтобы люди думали, что я сама со всем справлюсь. Я такой была всегда. А здесь, на Авроре, для вас обоих мне хотелось постоянно быть в самой лучшей форме, хотелось доказать и себе, и Метеобюро, что такая, в общем-то, нетрудная работа мне опять по плечу. Но я забыла об одном: когда ты болен так серьезно, случается, что выбора нет и надо уметь принимать помощь. Когда я только заболела, мне помогала моя семья. Родители заботились обо мне в самое трудное для меня время. А теперь моя «корнуолльская семья» – это вы оба. Не знаю, что бы я без вас в таком состоянии делала. Честное слово, не знаю. Я вам так благодарна! От всего сердца!

И я, и Талия – обе в слезах и крепко обнимаем друг друга.

А глянув на Джейми, я вижу, что он отвернулся и задумчиво смотрит в окно. Видно, разговоров о болезнях ему уже больше чем достаточно; я украдкой смахиваю слезы и бодрым голосом меняю тему:

– Все! Хватит говорить обо мне! Расскажите мне лучше, что здесь происходило, пока я валялась в кровати? Случилось что-нибудь интересное?

Глава 24

В следующие несколько дней жить становится легче. Я сама встаю с постели и сама передвигаюсь на костылях по нижнему этажу. Если мне нужно подняться наверх, Джейми носит меня по лестнице на руках, и теплое ощущение его близости становится все сильнее. Честно говоря, я даже жду, когда ему надо будет мне помочь.

Теперь я более самостоятельна, и Талия возвращается в дом Анта и Дэка, так что Джейми больше не приходится спать на диване. Но когда я встаю по утрам, моя помощница уже всегда на острове и всегда остается с нами до самого вечера. Не могу сказать, что мне очень приятна моя зависимость от них обоих, но выбора у меня нет, и внутренне я ее приняла. Временами к нам присоединяется Фишер, и мы, как можем, развлекаемся в перерывах между непрестанным наблюдением за погодой и за происходящим в Сент-Феликсе. Принимать участие в наблюдениях мне разрешено, но только днем и не подолгу.

Фишеру я тоже все объяснила, и перед ним тоже извинилась. Он выслушал меня, как всегда, спокойно и невозмутимо. А мне опять стало стыдно за то, что я не призналась им во всем раньше.

Вопрос о моем регулярном отдыхе тоже не обсуждается – против установленного моими коллегами режима протестовать бесполезно. Если я начинаю настаивать и просить поработать еще немного, Джейми просто берет меня в охапку и несет вниз ко мне в спальню. А я, оставшись там с Фицем, вдруг начинаю раздумывать, что бы было, если бы, опустив меня на кровать, он не пятился бы сразу к двери, а остался со мной…

Он мне очень нравится – отрицать это больше невозможно.