Серебряные змеи

– Я знаю, что не бог весть что, но тебе необязательно ждать на холоде, – сказал патриарх Дома Даждьбог. – Это вредно для сердца и волос, а у тебя такие красивые локоны. Как у девушки из легенды, – Руслан прижал свою перевязанную руку к груди. – Ты знакома с персидским поэтом одиннадцатого века Фирдоуси? Он написал замечательную поэму под названием «Шахнаме», также известную как «Книга царей». Нет? – он слегка покачнулся и закрыл глаза, как будто это простое действие могло перенести его в другой мир. – Только представь… роскошные сады и цитрусовые деревья, драгоценные камни в волосах и поэзия, которая растворяется на языке, как сахар, – Руслан вздохнул и открыл глаза. – С такими волосами ты напоминаешь мне принцессу Рудабе, а твой Северин похож на короля Заля! В сказках она распускала свои чарующие косы, и король Заль использовал их как веревку. Надеюсь, ты не используешь свои волосы вместо веревки. Это очень негигиенично.

Лайла не смогла удержаться от смеха.

– Не использую, честное слово.

– Хорошо, – сказал Руслан, потирая свою голову.

После этого Руслан погрузился в свои мысли, бормоча что-то про косы и апельсиновые деревья. Дом Даждьбог с его жаждой копить знания, а не артефакты был непохож на другие Дома. И Руслан казался непохожим на большинство патриархов. Он даже не был похож на европейца. Его высокие, широкие скулы напомнили ей о парфюмерах, которые приезжали в Париж из Китая, чтобы открыть там свои магазины. У него были слегка раскосые глаза, совсем как у Энрике, а лицо, казалось, принадлежало сразу двум мирам: западу и востоку.

Дверь в покои Северина открылась, и оттуда высунулась голова врача.

– Патриарх Руслан?

Лайла направилась к двери, но врач остановил ее движением руки.

– Прошу прощения, но мастер кровного Творения сказала, что нам пока не стоит пускать его любовницу. Это может изменить его сердечный ритм и кровяное давление, которое мы только что стабилизировали.

Рука Лайлы сжалась в кулак, но она покорно отступила назад, когда Руслан направился к двери.

– Я уверен, что ждать осталось недолго, – мягко сказал он.

Когда дверь за ним закрылась, Лайла услышала тихий смешок. Обернувшись, она увидела на лестнице Дельфину. Матриарх приходила к покоям Северина каждые двадцать минут, требуя пустить ее внутрь.

– В конце концов, я его покровительница, – говорила она врачу, хотя гораздо больше походила на обеспокоенного родителя.

– К нему еще не пускают? Думаю, у девушки, которая его спасла, такой проблемы не возникло, – сказала Дельфина с косой улыбкой. – Она очень красивая.

Лайла вспомнила алый водопад волос Евы, закрывший лицо Северина.

– Так и есть, – сухо ответила она. – И мы у нее в долгу.

Лайла вернулась к остальным и села у окна, показательно игнорируя присутствие матриарха. Дельфина все равно села рядом с ней, отодвинула бутылку водки и потянулась за последним куском пирога. Лайла ждала, пока Энрике почувствует, что у него отбирают еду, и проснется, но вместо этого он захрапел еще громче. Сумерки быстро перетекли в ночь, и цифра в кольце Лайлы снова поменялась. Она заставила себя сделать несколько размеренных, глубоких вдохов. У нее оставалось еще шестнадцать дней. Еще немного времени на то, чтобы жить.

– Когда вы грабили мой дом, ты была танцовщицей катхак, – сказала Дельфина.

Лайла улыбнулась. Эта перепалка могла отвлечь ее от тяжелых мыслей.

– Это неправда. Я не танцовщица катхак.

– Не так уж далеко от правды, – возразила матриарх, пожимая плечами. – Насколько мне известно, это не сильно отличается от твоего настоящего рода деятельности. Куртизанка, если я не ошибаюсь? – фыркнула Дельфина, не дожидаясь ответа. – Красивый эвфемизм для проститутки.

Лайла не чувствовала себя оскорбленной, хотя матриарх явно этого и добивалась. Дельфина выжидательно сложила руки на коленях. Она словно хотела проверить собеседницу.

– У нас с вами много общего, мадам.

– Неужели? – холодно спросила Дельфина.

– Я и моя древняя профессия, вы и ваш древний Орден. Я использую свои уловки, чтобы разлучить людей с их деньгами, в то время как вы с Орденом принуждаете их к этому с помощью хитрых манипуляций, – сказала Лайла, загибая пальцы. – Единственная разница состоит в том, что мой товар никогда не выходит из моды. Коррупцию, убийства и воровство, я полагаю, продать куда сложнее.

Дельфина потрясенно уставилась на нее. А потом, как ни странно, она рассмеялась. Матриарх наклонилась вперед и налила водку в две изящные гравированные рюмки.

– Тогда выпьем за наши общие интересы, – сказала она.

Лейла стукнула своей рюмкой по рюмке Дельфины. Выпив содержимое, она обнаружила, что матриарх пристально смотрит на нее. Казалось, она хотела сказать что-то еще, но тут двери покоев Северина распахнулись.

Лайла и Дельфина тут же вскочили на ноги. В коридор высунулась голова слуги из Дома Даждьбог.

– Мистер Монтанье-Алари готов вас принять, – сказал слуга. Лайла непроизвольно обернулась, ожидая увидеть позади себя Энрике, Зофью и Гипноса, но они все еще дремали.

– Наконец-то… – начала Дельфина, но слуга покачал головой.

– За вами он не посылал.