Серебряный капкан для черного ангела

– Поужинали – жесть! – Берта смотрела вслед машине «Скорой помощи», на которой увозили их соседа. С ним поехал и Голод. – Мам, я, наверное, поеду в больницу. Глеба Валентиновича забрать нужно будет, он же без колес.

– Давай ключи, я съезжу, – мать протянула руку.

– Они в доме, на крючке висят, как обычно, – внимательно посмотрела на нее Берта, пытаясь понять, кто из мужчин задел матушку так, что она даже готова рискнуть ехать в темноте в город. После той легкой аварии, где пострадал лишь ее старый автомобиль, мать зареклась садиться за руль. «Мутерперель? Нет… матушка страсть как ментов не любит, да и не блондин он, – усмехнувшись, подумала она. – Но и не Голод, вон как цеплялась к нему, чуть не загрызла. Все-таки майор… он же пострадавший, в конце концов!» – пришла она к окончательному выводу.

Глава 20

Глеб стоял у окна в приемном отделении городской больницы, двор был освещен ярко, поэтому машину, которую он заметил на участке Аглаи, узнал сразу. Синий «Фольксваген» парковался на стоянке как-то очень нерешительно, словно за рулем сидел новичок. Глеб знал, что Берта водит машину давно, по его, собственно, заочной рекомендации она попала к опытному консультанту автомобильного салона, который и подобрал ей, скорее всего, эту модель. Впрочем, составив подруге дочери протекцию, он тут же о ней забыл. Случилось это года три назад, Ксюха до приобретения подругой первого авто уже успела разбить две дорогие иномарки. После Глеб спонсировал ее для покупки приглянувшейся ей спортивной тачки, которая оказалась роковой.

Глеб почти не удивился, что с водительского места вылезла Аглая. Но от окна отшатнулся, сам не поняв, отчего ведет себя как подросток. Откуда появился этот страх быть замеченным, и почему вдруг к лицу прихлынула волна стыда? И в то же время он обрадовался, что к дверям больницы идет Аглая, а не Берта. Никогда ни одна женщина не вызывала таких противоречивых эмоций одновременно, все отношения, сколь длительными они бы ни были, развивались приятно ровно, без особых волнений и страстей. Чаще – с обеих сторон. А тут он бы к женщине со всей душой и желанием, если бы не эта необъяснимая агрессия с ее стороны. Чем не угодил-то?! Они и знакомы до сегодняшнего дня не были! А то, что говорила о ней мать… да ничего хорошего и не говорила, считала ее авантюристкой, обманом завладевшей имуществом Марковых. Глеб так и думал об Аглае – не очень хорошо, с неприязнью, а вот увидел, и что-то изменилось. Что себе-то врать – хочет он теперь ее всю в свою жизнь, в дом, в спальню. Бредовая мечта сбылась, как представит ее рядом с собой, близко-близко – впадает в нирвану, думать ни о чем не хочется, какие там были проблемы? Даже тут, в больнице, когда друг в реанимации, он думает о ней. И вот она, Аглая, а он – от окна шарахается. Стыдоба… А только что мечталось – не ушло бы это блаженство, только бы что-то сделать, чтобы на самом деле рядом была, потому что точно знает: не будет Аглаи, все вернется на круги своя – пустой дом, работа, опять работа, вновь пустой дом…

– Как Федор Николаевич? Что врачи говорят? – Аглая смотрела на него с тревогой.

– Он в реанимации, пока никто из блока не выходил. А вы зачем приехали? Переживаете? – с нескрываемой ревностью поинтересовался Голод.

– Переживаю? Ну, конечно. А вы нет? – бросила она на него насмешливый взгляд и села на стул. – На самом деле Берта рвалась вас забрать отсюда, вы же без машины. Но с нее на сегодняшний день волнений хватит, пусть отдохнет. Вы в курсе, что ее мужа сегодня убили? Да, сядьте вы уже, наконец, нависли надо мной, как коршун!

– Я в курсе, виделся с ней у администрации. Сильная у вас Берта, держится хорошо.

– Сильная… не знаю, может, ей было бы значительно хуже, если бы не узнала, что у мужа имелась любовница. Ваша любимая дочь, кстати.

– Она мне не дочь. Хотя да, я виноват, что она такая выросла, разбаловал. Полина предупреждала, мама, никого не слушал. Понимал, что откупаюсь, но продолжал совать деньги. На все, что попросит! – неожиданно с горьким отчаянием воскликнул он довольно громко. – Я честно хотел полюбить девочку, но не смог. Просто замкнулся на работе, чтобы дома реже бывать. А Ксюша в свою мать пошла, в Олесю. Та была без башни, лишь бы движуха вокруг, на месте бы не сидеть. Понятно, совсем молодая была, ей этот ребенок вообще не ко времени. А уж семейная жизнь тем более! – Он вдруг замолчал.