Серебряный лебедь

Она кивает, а затем поворачивается, чтобы осмотреть меня с ног до головы.

– Между прочим, – подражает она моему тону, съедая глазами каждый миллиметр моей кожи, – у тебя охренительное тело, Мэди. Как ты умудрилась от меня это скрыть?

Я краснею и меняю тему:

– Надень платье.

Дверь моей спальни распахивается, и я оборачиваюсь, прижимая к себе бутылку шампанского и ожидая, что сейчас сюда войдет Тилли.

Это Тилли. Но она не одна. Черт.

– Охренеть! – выдыхает Хантер.

Нейт останавливается на пороге, закрывая собой вход в комнату, а затем я вижу Бишопа. Его глаза, кажется, пожирают мою кожу, заставляя меня чувствовать себя еще более обнаженной, чем есть на самом деле.

Я с визгом ныряю за кровать:

– О боже! Все, кроме Тилли, сейчас же убирайтесь отсюда!

Бишоп смотрит на меня, наклонив голову, его глаза озорно мерцают.

– Эй! – я указываю на дверь. – Быстро. Убирайтесь!

Они уходят, но перед этим Хантер успевает остановиться в дверном проеме, ухватившись за него двумя пальцами:

– Просто хочу поинтересоваться. Чем вы двое тут занима…

Бишоп вытаскивает его из моей комнаты за воротник, и Тилли захлопывает дверь.

– Господи, – бормочу я, поднимаясь на ноги, – гребаная стая.

Тилли все еще удивленно смотрит на дверь, и я заливаюсь смехом.

– Прости за это. Мне следовало предупредить тебя о моем сводном брате и его стае… – я делаю паузу, пытаясь подобрать для них подходящее слово. – Да, именно стае. Волков.

Тилли поворачивается ко мне и улыбается:

– Совершенно никаких проблем.

Следующие пару секунд она с интересом на меня смотрит.

– А если серьезно, можно мне твои сиськи, потому что мои просто крошечные лимоны по сравнению с этими восхитительными… штуками.

Мы все смеемся, и она подходит ближе, закинув сумку через плечо.

– Я приведу себя в порядок прямо тут.

Я киваю, протягивая ей бутылку.

– Можешь не спешить. Кроме того, как видишь, мы пока не собираемся одеваться…

Татум толкает меня бедром.

– Не обращай внимания на Мэди. Она немного… – она водит указательным пальцем у виска, – сумасшедшая, потому что ей не удалось пойти пострелять после школы.

– Пострелять? – спрашивает Тилли, вытаскивая одежду из рюкзака.

– Это что-то вроде моего хобби.

Я улыбаюсь ей, и она улыбается мне.

– Это круто. Я бы хотела когда-нибудь научиться.

Моя спина выпрямляется от одной мысли о том, что я могу найти единомышленника. Я знаю, что мы с Татум очень сблизились за то короткое время, что мы знакомы (хотя я не думала, что мы вообще сможем подружиться), но Тилли кажется чем-то средним между нами обеими. Вроде как… по частичке меня и Татум.

Я, очевидно, немного взволнована, и мне явно необходимо отпустить все свои мысли. Сглотнув, я киваю.

– Я бы с радостью взяла тебя с собой! А сейчас переоденься и выпей!

Она смеется, вытаскивая облегающее короткое платье с длинными рукавами.

– Я загляну в ванную.

Она сдержанная… гораздо сдержаннее, чем я сейчас, и когда я об этом думаю, то понимаю, что нахожусь не в лучшем положении. Я ставлю бутылку Moet на прикроватную тумбочку и поворачиваюсь к Тилли лицом:

– Конечно!

Протрезвей прямо сейчас, Мэди, или ты к 21.00 будешь в отключке вместе с Татум.

Я разворачиваюсь к своему шкафу и замечаю, что Татум непонимающе смотрит на закрытую дверь ванной.

– Почему она нас стесняется?

– Шшш! – я подношу палец к губам. – Может быть, – говорю я, ругая ее и снимая с вешалки свое новое платье, – потому что она была рядом с нами всего пять минут.

Татум прищуривается:

– Хммм, может быть.

– Стоп! – я показываю пальцем на кончик ее носа. – Только не начинай об этом думать. Просто оставь ее в покое.

Дерьмо. Я немного взволнована.

– Татум, что, черт возьми, в этом шампанском?

– Эээ, в шампанском? В этом шампанском – шампанское, и, между прочим, не самое дешевое. Учись пить, пока я жива, любовь моя.

Она надевает свое платье, каждый дюйм расшитой блестками ткани облегает ее крошечную точеную фигуру.

– Можешь помочь?

Я застегиваю молнию, и она поворачивается ко мне лицом:

– Как я выгляжу?

– Черт возьми, ты выглядишь невероятно! – говорит Тилли, выходя из ванной.

Я замираю, разглядывая ее женственные изгибы, облаченные в миниатюрное платье.

– И ты тоже! – указываю я в ее сторону. – На вашем фоне я буду выглядеть уродливой сводной сестрой.

Татум смотрит на меня так, как будто я сошла с ума, а Тилли морщится.

– Лучше продолжу пить, – без особого энтузиазма шучу я себе под нос.