Серебряный лебедь

– Так что, Нейт, вы все решили немного погонять? Ах да, мне же все равно. – К концу фразы я широко раскрываю глаза.

Бишоп изучает меня, а затем его ухмылка превращается в широкую клоунскую улыбку, демонстрирующую его жемчужно-белые зубы и ямочки на щеках. Но его глаза… Да, его глаза не улыбаются. Они темные, полные ненависти и гнева. Именно в этот момент я понимаю, что, возможно, ошиблась. Мое уверенное выражение лица исчезает, вызывая очередную ухмылку у Нейта.

– Как это мило, котенок.

Он подносит руку к моему платью, щелкает ножом и медленно разрезает мое платье спереди. Теперь на нем виднеется длинный неровный разрез, из которого выглядывает мой ярко-желтый бюстгальтер, который, к счастью, не пострадал и остался на своем месте.

– Что за хрень? – кричу я. – Я ответила на твои вопросы. Это не входит в правила!

Бишоп улыбается.

– Здесь я устанавливаю правила. Кто-нибудь еще говорил с тобой о нас? – спрашивает он.

– Что?

Я окончательно устала от их игр и всего того, через что они заставили меня пройти. Это второй раз, когда они втягивают меня в какую-то дурацкую игру в кошки-мышки, и с каждой минутой мое терпение все больше и больше сходит на нет.

– Никто ничего не говорил! Я не знаю, кто ты, черт возьми, и мне абсолютно плевать! А теперь… – я смотрю на Бишопа. – Убери. От меня. Руки.

Он делает паузу, внимательно изучая меня.

– А если я тебе не поверю?

– Тогда твой детектор лжи – дерьмо.

Несмотря на шаткость моего положения, я решаю стоять на своем.

Нейт подмигивает мне и уходит к Хантеру и Брантли, которые стоят возле дерева неподалеку. Бишоп не двигается с места, его руки все еще крепко сжимают мои бедра.

– Ты с ним спала?

Я хмурюсь.

– Что?

– Ты слышала. Ответь на вопрос, – рычит он, снова наваливаясь на меня.

– Подожди секунду. Вы, ребята, преследуете меня в лесу, пугаете меня до смерти, связываете и разрезаете мое гребаное платье, а теперь ты спрашиваешь, спала ли я с Нейтом, словно тебе на это не плевать?

– Я не говорил, что мне плевать.

Бишоп ухмыляется. Он прижимается губами к моему уху, его рука скользит по моей талии. Затем он сжимает меня – грубо, даже слишком. Достаточно, чтобы остался синяк.

– Мне просто нужно знать, выиграл я пари или нет, – шепчет он.

Я запрокидываю голову, сдерживая слезы. Ну конечно. Для этих парней я – гребаная игрушка. Я такая идиотка.

– Ты проиграл! – смеется Нейт, возвращаясь к нам.

Он подходит, наклоняет ко мне голову и резко произносит:

– Она не раздвигала для меня ноги.

– Пошел ты, Нейт. К черту вас обоих.

Бишоп тут же отпускает меня, и я с грохотом падаю на землю, грязь и листья облепляют мою задницу. Затем он наклоняется и перерезает кабельные стяжки, освобождая мои запястья. Я развожу руки, глядя на него снизу вверх.

– Я ненавижу тебя, – рычу я.

Он усмехается.

– И я все еще хочу тебя трахнуть, думаю, мы что-нибудь с этим придумаем.

Я поднимаюсь на ноги, так, что Бишоп оказывается в сантиметре от меня.

– Ни при каких обстоятельствах ты до меня не дотронешься.

Он делает шаг вперед, снова прижимая меня к стволу.

– Хорошо. А теперь попробуй сказать это еще раз, – его руки расположены по обе стороны от моего лица, не давая мне уйти, – только на этот раз постарайся быть немного правдоподобнее.

Затем он наклоняется, прижимаясь к моим губам.

Я борюсь с рвущимся из меня стоном и ничего не могу с собой поделать. Я чертовски ненавижу себя за то, что ему так легко удается меня подчинить, но все же я не могу допустить, чтобы он узнал, как безумно реагирует на него мое тело.

Он ухмыляется, медленно отступая, пока моя губа не выскальзывает из его рта.

– Хочешь снова солгать?

– Я ненавижу тебя, – повторяю я.

– Да, я знаю, но мы так хорошо трахаемся.

– Бишоп! – кричит Кэш издалека. – Отдай девушке свою гребаную толстовку, чтобы мы смогли вернуться в лагерь.

Бишоп усмехается, расстегивая толстовку с капюшоном, обнажая ослепительно белую футболку. Он кидает ее мне, и я погружаю руки в теплую ткань, борясь с желанием понюхать воротник, пахнущий чем-то сладко-древесным. Идеальный баланс чистоты и мужественности.

Нахмурившись, Нейт подходит к нам и берет меня за руку, но я его отталкиваю.

– Пошел ты. Я никуда с тобой не пойду.

Нейт пожимает плечами.

– Не возражаю.

Придурок.

Бишоп посмеивается. Не обращая внимания, я разворачиваюсь и иду бог знает куда по темному ночному лесу.

– О, и мне нужно вернуть мой пистолет! – кричу я через плечо.

– Куда ты собралась, котенок? – спрашивает Нейт, идя за мной вместе с остальными.

– В лагерь, конечно.

– И откуда ты знаешь, куда идти? – спрашивает Бишоп, его голос звучит совсем близко ко мне.

– Просто знаю.

Мы все же добираемся до лагеря, и при виде первого костра я наконец расслабляюсь. Он находится посередине, вокруг установлено около семи палаток, но все они достаточно далеко друг от друга. Во всяком случае, вам не удастся подсмотреть, что происходит у соседей.

– Мэди! – кричит Картер, сидящий у костра.

Он подбегает ко мне, и я вижу, как он смотрит на стоящих позади меня парней. В его голове, без сомнения, появились сотни вопросов. Сотни вопросов, на которые я не должна отвечать.