Серебряный лебедь

Моя паника усиливается. Я снова смотрю в зеркало заднего вида и обнаруживаю, что здесь нет никакой дорожной разметки. Я окружена чернильной темнотой жуткого непроходимого леса. Стараясь не поддаваться панике, концентрируюсь на том, что делаю. Наклонившись, я открываю бардачок и вижу пистолет отца. Я улыбаюсь, чувствуя себя в большей безопасности, чем две секунды тому назад, вытаскиваю его и кладу себе на колени. Мой отец всегда говорил мне: «Мэди, никогда не направляй пистолет на человека, если у тебя нет смелости спустить курок». Стоит заметить, что сейчас у меня по-настоящему большие яйца. Не хочу никого обидеть, но меня научили заботиться о себе, и вот как я это делаю. Пистолеты не убивают людей. Люди убивают людей. Оружие существует для защиты от тех, кто хочет причинить тебе вред.

Как только я подъезжаю к парковке, мне приходит еще одно сообщение.

– Серьезно? – со стоном я поднимаю телефон и снимаю блокировку.

Неизвестный абонент: Нет, детка. Это не поможет, пока мои руки сжимают твою шею, а мой член у тебя во рту.

Я оборачиваюсь, оглядывая местность, но за все это время я не увидела здесь ни души. Что за хрень? Я замечаю, что тут все еще есть мобильная связь, так как мне приходят сообщения, но когда я смотрю на верхнюю часть экрана, то вижу, что она то появляется, то пропадает.

– Дерьмо.

Решив рискнуть, я набираю Картера. Татум звонить бесполезно; она, вероятно, уже напилась вдрызг, а у Тилли, насколько мне известно, никогда нет телефона под рукой. Конечно, мы ей пишем, но я ни разу не видела ее с мобильником.

Картер берет трубку, на заднем плане я слышу голоса девушек. Я закатываю глаза.

– Картер?

– Привет? Мэди? Ты слышишь меня?

Нет, я не слышу тебя из-за того, что кто-то слишком громко занят твоим членом.

– Да, Картер…

Линия обрывается, я смотрю на свой телефон и обнаруживаю, что связи больше нет.

– Черт!

Схватив сумку с пассажирского сиденья, я засовываю телефон в передний карман и беру пистолет.

Это уже не кажется такой хорошей идеей. Еще в школе мне казалось, что все будет отлично, но тогда я была при свете дня. Теперь я в кромешной тьме и ни черта не вижу. Чувствуя бегущие по телу мурашки, я подумываю надеть свитер, но папа всегда говорил, что холод помогает сохранять бдительность. С этой мыслью я выскальзываю из машины, не обращая внимания на накатывающую панику, и тихонько закрываю дверь, пряча пистолет за сумкой, так, чтобы при необходимости я могла вытащить его в любую секунду. Направляясь к краю леса – согласно инструкции Картера, – я крепче сжимаю пистолет. Тут слишком тихо. Почему? Это меня сбивает. Нет ни птиц, ни сверчков.

Я мысленно ругаю себя. Надо было купить наушники. Это сделало бы поездку менее неприятной, и тогда бы я смогла просто бежать под музыку до самого кемпинга. Под моими подошвами хрустит сухая листва, а холодный ночной воздух треплет волосы.

– Я хочу поиграть в игру, – шепчет голос за моей спиной, и я подпрыгиваю на два фута, резко оборачиваясь назад.

Но никого нет.

– Кто ты, черт возьми?

Я слышу отдаленное эхо смеха, прорывающееся сквозь порывы холодного ветра.

– Разгадай для меня эту загадку…

– Нет! Да пошли вы!

Я снова слышу их смех, звучащий как жуткое порождение моих собственных кошмаров.

– О нет, тебе придется, – рычит другой голос за моей спиной, так близко, что я чувствую, как его теплое дыхание щекочет мою шею.

Я оборачиваюсь, но только для того, чтобы снова обнаружить за собой пустоту.

– Жалкая, – насмехается еще один голос.

– Слишком медленная! – смеется другой.

Затаив дыхание, я оборачиваюсь и опять встречаюсь лишь с лесом, пахнущим сосновой хвоей и сухими листьями и освещенным тусклым лунным светом, проникающим между искривленными ветвями деревьев. Мои ноги тонут во влажном мхе и липкой грязи, и я поднимаю руку, направляя пистолет в пустоту.

– Кто ты, черт возьми, и какого хрена ты меня преследуешь?

Я уже чувствую его присутствие, и как только он открывает рот, я сразу понимаю, кто это.

– Отгадай для меня эту загадку, котенок, – тихо шепчет он своим тягучим ленивым голосом. – Сколько секретов ты хранишь? Может быть, мне нужно вывернуть тебя наизнанку, чтобы все твои тайны вышли наружу вместе с кровью?

Он шагает вперед, его твердый торс касается моей спины. Я закрываю глаза и крепче сжимаю пистолет. Проведя губами по мочке моего уха, он шепчет:

– Ты не единственная, кто может оставлять царапины.

Затем он толкает меня вперед, и я врезаюсь в ствол огромного дерева. Из моих легких вырывается стон, он подходит ко мне и заводит свои ноги между моими, раздвигая их и лишая меня возможности двигаться.

– Оставь меня в покое, Бишоп.