Серебряный лебедь

Я шла по грязной тропинке, ведущей к месту, где от кипы сухих дров шел столб пламени. Его окружали пятеро мужчин, все в длинных плащах с капюшонами. Не было необходимости открывать лица, чтобы я поняла, кто они. Это были солдаты моего мужа. Они верили в это ужасное дело так же сильно, как и он. Ослепленные чудовищными мыслями о совершенном мире.

Мой муж всегда достигал высот. Временами это меня пугало, потому что когда он был одержим чем-то или кем-то, ничто в мире не могло помешать ему это заполучить. Так, словно у него был волчий голод, и он не мог успокоиться до тех пор, пока не сметал все на своем пути. Я знала, что его последняя навязчивая идея не исчезнет сама по себе. Такого никогда не случалось. В конце концов он всегда получал то, чего хотел. Но я все же надеялась, что на этот раз он изменит правилам.

Он говорил, что правил не существует., написал он. На арамейском языке это означает «без правил». Я не до конца понимала, что он имел в виду, но понадобилось совсем немного времени, чтобы до меня дошло точное значение его слов.

Я подошла к мужчинам, держа сына на руках.

– Катсия, отдай мне мальчика.

Муж вышел к нам из-за большого, плоского, холодного камня.

Я посмотрела на своего маленького мальчика, мое горло сжал спазм, по щекам стекали слезы. Я этого не хотела. Я не хотела этого делать. Меня не волновало создание клана людей, которые будут править из поколения в поколение. Меня не волновало богатство или власть. Я заботилась о своем ребенке. Но мой муж поклялся, что с ним не случится ничего плохого. Итак, медленно, но осторожно я направилась к камню под мерцанием пламени, осветившего темную лунную ночь.

– Положи его, Катсия. Мы не причиним ему вреда. Я обещаю.

Держа сына на руках, я крепче прижала его к груди.

– Твои обещания уже не способны меня успокоить.

Он шагнул ко мне, забрал моего ребенка и положил его на камень. Затем он развернул накидку, в которую я его укутала.

– Твои чувства меня не касаются. А теперь уходи, если не можешь этого выдержать.

– Я не оставлю своего сына с тобой, Хамфри. Никогда. Сделай то, что нужно, и верни мне моего мальчика.

Резкий удар ладони пронзил мою скулу жгучей болью. Я упала на землю, вцепившись ногтями в сырую холодную почву. Медленно подняв голову, я посмотрела на него снизу вверх.

– Ты должна называть меня мужем. Не Хамфри. Встань и стой, как и положено настоящей женщине. Ты меня позоришь.

Я снова встала, расправив плечи. Он посмотрел на моего сына, и кто-то из его солдат тут же подошел к ним, сжимая металлическую палку.