Серебряный лебедь

– Ты собираешься объяснить или это сделать мне? – самодовольно бормочет Нейт с заднего сиденья.

Бишоп бросает на него убийственный взгляд через зеркало заднего вида.

– В ту ночь, когда ты была со мной.

– В какую ночь? – спрашиваю я.

– Гонка.

– Я слушаю.

– Помнишь, как я сказал что-то странное, вроде «он тебя не узнает»?

– Да.

– Ну, он тебя узнал.

Он переключает передачу и выезжает на главную трассу, ведущую за город.

– Кто «он»?

Бишоп смотрит в зеркало заднего вида на Нейта, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

– Мой отец.

Глава 26

– Подожди… – я поворачиваюсь к нему лицом. – Так это был твой отец? И почему это имеет значение?

Бишоп снова смотрит на Нейта, его челюсть напрягается.

– Он считает, что ты не та, за кого себя выдаешь.

– Что ж, тогда все просто. – Я взмахиваю рукой. – Просто скажи ему, что он ошибается.

– С ним такое не работает.

– Тогда объясни ему, – шепчу я.

Бишоп поворачивается, а я оборачиваюсь на остальных парней, едущих сзади.

– Твоя мама вообще знаменитость! Все не так плохо.

– Видишь ли, вот в чем дело, – говорит Нейт позади меня. – Каждый из этих людей занимает очень влиятельное положение.

– Все это бессмыслица, – шепчу я, наблюдая за деревьями, мелькающими мимо окон автомобиля.

Бишоп почти рычит, его пальцы сжимают руль мертвой хваткой.

– Они думают, что ты – другой человек, и это трудно объяснить, потому что у меня нет права на ошибку, но они просто… – Он делает паузу, подбирая нужные слова. – Они думают, что ты – это не ты.

Мое тело ноет из-за езды по ухабистой дороге, и я с трудом открываю глаза. На улице темно, свет фар – единственное, что освещает наш путь по узкой грунтовой дороге, окруженной густым лесом. Я поворачиваюсь назад и смотрю на Нейта и Тилли. Они оба спят – Тилли, положив голову на плечо Нейта, а Нейт – закрыв лицо козырьком своей бейсболки.

Я снова поворачиваюсь к Бишопу.

– Как долго мы ехали?

Он разминает плечи.

– Пять часов.

Пять часов? Боже.

– Куда мы едем?

Лес вокруг нас становится все темнее и темнее, а дорога с каждой минутой перестает быть похожей на дорогу.

– В хижину.

Он выпрямляет спину.

– Почему ты не можешь просто сказать ему, что он ошибается?

– Потому что не могу, Мэди, – отвечает он, не поворачивая ко мне лица. – Если бы это было так просто, я бы уже давно так и сделал.

– Хорошо, но мне нужно знать кое-что еще. Потому что сейчас я абсолютно ничего не понимаю.

Он улыбается впервые со вчерашнего дня, на его губах играет фирменная ухмылка.

– А разве ты к этому не привыкла?

Наконец он сворачивает и подъезжает к бревенчатой хижине, из которой открывается вид на остальную часть уединенного леса.

– Кому принадлежит это место? – спрашиваю я, глядя на то, что едва ли можно назвать «хижиной в лесу» – по крайней мере, в привычном смысле. В моей голове это должно было выглядеть как место, в которое тебя привозит серийный убийца. Но это совсем не то. Несмотря на то, что дом выглядит дорогим, я замечаю, что сад зарос сорняками, а виноградные лозы полностью оплели колонны у входа. За этим местом явно никто не ухаживал.

– Мне. – Бишоп толкает дверь и выходит из машины.

– Что?

Я выскальзываю с пассажирского сиденья вслед за ним и уже собираюсь задать ему еще несколько вопросов, но меня прерывает яркий свет фар. Я закрываю дверь и поворачиваюсь к Бишопу. Его рука обвивает мою талию, и он притягивает меня к себе. Я прижимаюсь к нему в ответ. Несомненно, после нескольких часов в машине это очень приятно.

Его твердая грудь касается моей спины, и я провожу рукой по его мускулистому предплечью, в то время как остальные парни выходят из своих машин.

Бишоп кивает головой.

– Я открою дом, – кричит он, отдаляясь и лишая меня тепла своего тела. Затем он берет меня за руку. – Ну, пойдем.

Я поднимаюсь по ступенькам и захожу в открытую дверь, тут же чувствуя мягкий мускусный аромат, смешанный с чем-то сладким, хвойным и… мужским? Бишоп включает свет и бросает ключи на стол рядом с вешалкой.

Привыкая к свету, я осматриваю комнату, в которой мы находимся.

– Ух ты. Это все твое?

Бишоп кивает.

– Ага.

– Но разве это хорошая идея? – спрашиваю я, в то время как в дом заходят Хантер, Эйс, Абель, Брантли и Кэш.

– Ага, Бишоп, разве это хорошая идея? – Брантли сверлит меня взглядом, проходя мимо.

Я игнорирую его.

– Это последнее место, где они станут нас искать, – заверяет Бишоп.

Он заходит в гостиную, занимающую большую часть дома, из панорамных окон которой открывается вид на лес.

– Почему? – спрашиваю я, следуя за ним.

– Потому что в первую очередь они будут искать у тебя дома, а затем – у остальных парней. К тому времени, когда они выяснят, где мы находимся, мы уже составим последующий план действий.

Я подхожу к Бишопу, прислонившемуся к кухонной тумбе.

– И сколько у нас времени?

Он делает паузу, глядя мне прямо в глаза.

– Я не знаю. – Ну, давай, – он отталкивается от кухонной стойки и берет меня за руку. – Пойдем в комнату.

Я хочу ему возразить, но затем решаю, что лучше будет сделать это наедине, поэтому позволяю ему провести меня по пыльной деревянной лестнице.

Войдя внутрь, он кладет наши сумки на кровать и садится рядом.