Серебряный лебедь

– Вот в чем дело, – начинает Бишоп, снимая рубашку.

У меня текут слюнки, мои глаза медленно исследуют его тело. Он замечает мой взгляд, и по его губам пробегает легкая усмешка.

– Мой отец – часть этой… фирмы. Эти люди, все они работают на моего отца. – Он кидает рубашку в угол и снова садится на кровать. – Они подчиняются ему. Во всем. Думаю, его можно считать генеральным директором. – Он смотрит мне в глаза. – Мэди, мой отец плохой человек. Я не говорю о том, что кто-то из нас хороший, но он – определенно очень плохой.

Я сажусь на кровать рядом с Бишопом, не сводя глаз со стены напротив.

– Чего он от меня хочет?

Бишоп раздраженно взъерошивает волосы, а затем упирается локтями в колени, наклоняясь вперед.

– Он… нет, я не могу. Мы даже не имеем права об этом говорить.

Он собирается продолжить, но я его перебиваю. Я знаю, что он имеет в виду, и не хочу, чтобы он чувствовал себя обязанным мне все рассказать, а затем считал себя виноватым из-за того, что выдал мне тайну. Но если я угадаю сама, то это не будет его виной.

– ЦРУ? – шепчу я, заканчивая предыдущее предложение.

– Что? – его голова в замешательстве наклоняется.

– Ну, знаешь…

В его глазах медленно появляется осознание, а затем он улыбается почти что с облегчением.

– Да, – шепчет он. – Да.

– Хорошо, но что они хотят от меня?

Теперь, когда я знаю, что его отец работает на ЦРУ, мне легче. Элитные Короли – просто сборище богатых мальчиков, которые тратят деньги родителей. Я подозревала, что они – именно такие. Мысленно я ругаю Татум и ее чрезмерные домыслы о всей этой истории. Типичная Татум.

Бишоп откидывается на локти, при движении каждый его мускул напрягается.

– Они думают, что твой отец отмывает деньги для одной из крупных торговых компаний в Лас-Вегасе.

На этот раз осознание приходит ко мне. Мой отец всегда в Вегасе, в последнее время – чаще обычного. Может, поэтому мы всегда переезжали? Может, дело было не в том, что он не мог найти подходящее место. Может, мы переезжали, потому что он убегал от чего-то или от кого-то? Медленно, но верно кусочки пазла в моей голове собираются воедино.

– И что дальше? – спрашиваю я, глядя на него через плечо. – Это то, что вы, ребята, так долго не могли мне сказать?

Бишоп неохотно кивает.

– Да, детка.

– Почему ты просто не сказал мне раньше? Не дал мне даже намека?

– Потому что я тебе не доверял. Все они – кроме Нейта – все еще не верят тебе.

Прежде чем я успеваю спросить его, какое отношение к происходящему имеют все остальные, раздается легкий стук в дверь.

– Проваливай, – рявкает Бишоп.

– Входите, – ласково говорю я одновременно с ним.

Кажется, получилось чересчур слащаво. Дверь со скрипом открывается, и Тилли просовывает голову в комнату. На ней одна из толстовок Нейта, и она смотрит на меня так, будто хочет обсудить тысячи вещей, поэтому я похлопываю Бишопа по руке и говорю:

– Дай нам минутку.

Он внимательно смотрит на Тилли, даже слишком внимательно. Я вижу, что им обоим что-то известно. Тилли нервно сглатывает. Бишоп встает и молча проходит мимо нее. В своем репертуаре – засранец.

Тилли грустно улыбается ему вслед, а затем садится на освободившееся место на кровати.

Дверь закрывается, и я поворачиваюсь к ней.

– В чем дело?

– Что он тебе сказал? – спрашивает она, глядя мне в глаза.

– О чем?

– Об этом… что он тебе сказал?

– Я не могу сказать. Извини, Тилли.

На ее лице появляется фальшивая улыбка.

– Все нормально. В любом случае я хотела поговорить с тобой о…

– Тилли, все в порядке. Сначала это было шоком, но теперь… все в норме. Только одна вещь… – Я поднимаю палец. – Пожалуйста, будь осторожнее. От него можно ожидать чего угодно.

Ее плечи облегченно расслабляются.

– Спасибо, но я уверена, что все будет в порядке, Мэди.

Она оглядывает спальню.

– Я думала, что комната, в которой мы были, была крутой, но эта не идет ни в какое сравнение.

Я рассеянно оглядываюсь.

– Да, тут хорошо.

Тилли поворачивается ко мне.

– Итак, он рассказал, откуда у него этот дом?

Я качаю головой, встаю с кровати и поднимаю с пола свою сумку.

– Нет, но стоит заметить, что теперь многое встало на свои места. И мне нужно поговорить с Татум насчет ее безумного воображения и всех ее домыслов.

Я качаю головой, расстегивая сумку, но Тилли меня прерывает.

– Почему?

– Скажем так, они не так ужасны, как кажется.

Я весело ей подмигиваю. Ее лицо бледнеет, мышцы напрягаются, а улыбка мгновенно исчезает.

– Тилли? – Я подхожу к ней. – Ты в порядке?

От ее взгляда по всей моей коже пробегают мурашки, но в мгновение ока ее улыбка возвращается.

– Ага, извини, – пытается успокоить она меня.

Звучит неправдоподобно.

– Ты уверена? – спрашиваю я, касаясь ее руки. – Ты словно увидела привидение.

Она смеется.

– Не говори глупостей.

Я возвращаюсь к сумке, достаю черную кожаную куртку, надеваю ее, застегиваю молнию и влезаю в угги.

– Может, спустимся вниз?

Я прохожу мимо нее, но уже у двери она останавливает меня, поймав мою руку.

– Твоя очередь пообещать мне, что ты будешь осторожна, Мэди.