Серебряный орел

Их было двести с лишним. Все облачены в чешуйчатую броню, достававшую до середины бедер, и вооружены копьями, маленькими секирами на длинных ручках, мечами и круто изогнутыми луками, все на одинаковых красно-гнедых конях. Чтобы еще сильнее напугать противника своим видом, всадники сдержали лошадей и остановились. От измученных римских солдат их отделяло примерно двести пятьдесят шагов по заснеженной равнине. Вполне достаточно, чтобы разогнать коней в галоп.

Я точно предсказал будущее, горько думал Ромул. Но этого не увидел.

Находившийся рядом Новий побледнел. Теперь уж ни о каких шансах не могло быть и речи.

Он был не одинок в своем настроении. Ромул тоже пал духом и смирился наконец с ожидавшей их горестной участью. Это предсказание было лучшим из тех, которые мне удавались. И последним. Теперь мы наверняка погибнем. Пехота и лучники готовы навалиться сзади, тяжелая кавалерия преграждает путь вперед… Теперь деваться точно некуда. Одна дорога — в элизиум. Неожиданно для самого себя Ромул вдруг собрал в душе свою не успевшую еще внятно сформироваться веру в воинского бога. «Митра, — взмолился он, — не отворачивайся от нас! Мы достойны твоего благосклонного внимания».

— Как эти мерзавцы попали сюда? — крикнул старший оптион.

Действительно, ведь Скифия лежала далеко от Маргианы, на юго-востоке, их разделяли горные цепи, и все перевалы в это время года на много месяцев засыпало снегом.

Так что ответ был только один.

— Они обогнули горы, — сказал Ромул.

Ничем иным объяснить появление скифов среди зимы было невозможно.

— Но почему именно сейчас? — продолжал допытываться оптион.

— Чтобы застать нас врасплох, — объяснил Бренн. — В разгар зимы никому не пришло бы в голову ожидать серьезного нападения.

— Боги небось прогневались, — бросил Гордиан, сделал рукой охранительный знак против зла и без гнева взглянул на Ромула. Они снова стали товарищами. — Но хоть какая-то надежда есть?

— Вряд ли, — ответил Ромул.

Как ни странно, его слова сразу разнеслись по рядам и вызвали унылый ропот.

— Остается надеяться, что гонцам Дария удалось добраться, — сказал Гордиан. — А то как бы весь легион не пропал.

С тыла к клину приближались пришедшие в себя скифские пехотинцы. Передовой кавалерист шевельнул поводьями и послал своего коня шагом. Затем он переведет его на рысь, потом в галоп…

И подпишет им окончательный приговор.

— Командир, что будем делать? — спросил Ромул.

У оптиона был растерянный вид. Он привык передавать солдатам приказы центуриона, а не командовать самостоятельно.

— Стоит им разогнать лошадей — и они легко разрежут наш строй, — продолжал наседать Ромул.

Оптион окинул неуверенным взглядом лощину. На склонах тоже собрались пешие воины, а за их спинами — лучники. Пытаться бежать туда бесполезно — в гору, да еще и под обстрелом с двух сторон.

— Может, ударим на них сами, пока не поздно? — предложил Ромул. — Вдруг сможем еще раз прорваться.

— Ударить на них? — переспросил оптион, не веря своим ушам.

— Да, командир, ударить самим. — Ромул окинул взглядом испуганные лица товарищей. Удар конницы с полного галопа смел бы их, в этом не было сомнений. А потом скифские пехотинцы без особого труда завершили бы дело. — И побыстрее.

Оптион, непривычный и к нажиму со стороны рядовых легионеров, и к принятию решений, колебался.

Бренн покрепче стиснул рукоять меча. То, что предлагал Ромул, было наилучшим, нет, единственным вариантом. Если новый командир так и не решится действовать, придется вмешаться самому. И если понадобится, убить дурака.

Но тут, игнорируя растерянного офицера, к товарищам повернулся Гордиан. Он тоже понял, что Ромул прав.

— У нас остался один шанс, — крикнул он. — Ни назад, ни в стороны пути нет.

— Что делать-то? — отозвалось сразу несколько голосов из глубины строя.

— Раздолбать этих треклятых кляч, — объяснил Гордиан. — Пока они еще ходу не набрали.

Легионеры казались озадаченными, но возражать никто не стал. Гордиан поспешил воспользоваться моментом.

— Тогда вперед! Время не терпит!

Грозный рев сотряс воздух. Лишь Новий и его дружки, казалось, были недовольны.

Ромул не стал мешкать.

— Выстроить клин! — прогремел он. — Вперед!

Оптион-тугодум не нашелся что ответить. Легионеры ринулись вперед в отчаянной попытке выжить и увлекли его за собой.

Ромул занимал все то же положение на острие клина. Справа от него находился Бренн, а слева Гордиан. Через несколько шагов они уже мчались со всех ног, подняв щиты для защиты от скифских стрел. Те, кто находился позади, не могли на бегу держать щиты над головами — сейчас важнее всего была быстрота. А это значило, что, как только конные лучники откроют стрельбу, легионеры, чье место было в середине клина, начнут гибнуть.

Скифские катафрактарии в ответ устремились навстречу римлянам. У каждого в руках был лук с наложенной на тетиву стрелой; они откинулись в седлах на скаку и изготовились стрелять.

Противников разделяло уже менее ста шагов.