Серебряный шпиль (ЛП)

Мне, конечно, больше по душе был бы не такой формальный и не столь сильно афишируемый визит, но поскольку Вулф удалился в кухню, чтобы сунуть нос в кастрюли Фрица, и не принял участия в дискуссии, я согласился с предложением Бэя. Девушка нажала кнопку на телефоне, прошептала несколько слов, вернула трубку на место и объявила с улыбкой, такой же лучезарной, как и голос:

—Доктор Бэй ожидает вас. Его офис — в конце этого длинного коридора, — проворковала она, показывая направление прекрасно ухоженным пальчиком. — После лестницы и лифта — первая дверь налево. Вы не ошибетесь, хотя, наверное, лучше сказать не дверь, а двери. Они двойные и сделаны из замечательного дуба.

Я выразил благодарность, надеясь, что моя улыбка столь же лучезарна, как и ее. Насчет дверей она не ошиблась: они напомнили мне иллюстрации к книжке о короле Артуре, читанной мной в далеком детстве. Для полного сходства не хватало только рва и подъемного моста. Потянув створку двери на себя, я оказался вновь в нашем времени в залитой светом люминесцентных ламп приемной с полом, покрытым серым паласом от стены до стены. За двумя письменными столами сидели две женщины, самоотверженно отбивающие дробь на пишущих машинках.

— Мистер Гудвин? — поинтересовалась более юная секретарша, осчастливив меня своим вариантом лучезарности. — Доктор Бэй ждет вас. Проходите, пожалуйста.

Я отворил еще одну дубовую дверь — на сей раз не столь впечатляющую, как ее сестры, — и оказался в помещении не менее обширном, чем кабинет Вулфа. Пол здесь покрывал мягкий, цвета бургундского вина ковер, по двум стенам возвышались до потолка книжные полки, а кремовые драпри обрамляли оба окна. Восседающий за огромным черного дерева столом Бэй поднял на меня глаза и знаком пригласил занять одно из мягких кресел с обивкой в тон ковра. Его улыбка показалась мне несколько отрешенной.

— Мистер Гудвин, вы явились точно в назначенное время. — одобрительно произнес он, наклоняясь над столом, чтобы пожать мне руку. Бэй сидел без пиджака, и узел его галстука был чуть ослаблен. — Занимаюсь тем, что сочиняю проповедь, — пояснил он, кивнув на стоящий справа от него компьютер. — Вы им пользуетесь?

Я сказал, что пользуюсь, чем заслужил еще один одобрительный кивок.

— Замечательная вещь. Ну да ладно, вы явились не для того, чтобы обсуждать достоинства персональных компьютеров. Я переговорил со всеми членами «кружка», и они... согласны побеседовать с вами сегодня.

— Но при этом не горят энтузиазмом, не так ли?

— В данных обстоятельствах вряд ли от них можно ждать взрыва энтузиазма, — пожал плечами Бэй. — Поначалу я думал, что лучше всего будет начать с Ллойда. Вы с ним уже знакомы и, несмотря на вчерашнее, он, похоже, полностью примирился с неизбежностью вашего пребывания здесь. Впрочем, также, как и все остальные. Однако сейчас Ллойд проводит заседание нашего финансового комитета и освободится только ближе к полудню, так что вначале вы встретитесь с Роджером Джиллисом — руководителем нашей образовательной программы. Я сказал всем, что вы отнимете у них не более получаса. По правде говоря, надеюсь, что на самом деле встречи окажутся даже короче.

Я пообещал сделать для этого все возможное, и Бэй, подняв трубку, поспешно набрал номер.

— Роджер, пришел мистер Гудвин. Не могли бы вы поговорить с ним прямо сейчас? Хорошо, он через минуту будет у вас.

Бэй вывел меня из кабинета и немного провел по коридору. Он постучал в очередную дубовую дверь, и мы вошли в офис, который по площади едва ли дотягивал до трети кабинета Бэя. Фред говорил, что Джиллис молодо выглядит, но я тем не менее был поражен. Служитель церкви вполне мог сойти за студента младших курсов, особенно принимая во внимание его стиль одежды. На нем были брюки цвета хаки, пиджак спортивного покроя, бежевый свитер, из-под которого виднелся воротник рубашки в крупную клетку. На ногах парня были туфли яхтсмена.

Когда мы вошли, он тотчас вскочил из-за стола и, обежав его вокруг, потряс мне руку.

— Мистер Гудвин, я Роджер Джиллис, — мрачно заявил он раньше, чем Бэй успел приступить к процессу формального представления. Руководитель образовательной программы был дюйма на два выше меня и, наверное, фунтов на пятнадцать легче, из-за чего казался ужасно долговязым. Его вытянутая физиономия прекрасно гармонировала с общим обликом, а с копной волос морковного цвета вряд ли могли справиться все инструменты парикмахерского ремесла — будь то гребень или щетка любого размера, спрей или гель.

— Оставляю вас наедине, — сказал Бэй, закрывая за собой дверь.

Я занял кресло, стоящее у стола Джиллиса, а он расположился в точно таком же напротив меня.

— Не люблю, когда между мной и собеседником находится стол, — заявил Джиллис с ужасно серьезным видом. — Он похож на стену.

Я выразил полное согласие и затем без нажима приступил к делу, спросив, как давно он трудится в Серебряном Шпиле и в чем состоят его обязанности.

На свои вопросы я получил более чем лаконичные ответы: «девять лет» и «руковожу образовательной программой для взрослых и детей».