Серебряный туман

— Может быть. Может быть, и нет. Прямо сейчас мне не хочется ни с кем из вас чем-то делиться.

— Может быть, тогда я тебе не помогу.

— Давай подождём и посмотрим, проживёшь ли ты достаточно долго, чтобы хотя бы попытаться. — Круз схватил меня за руку, перекинул через плечо, как мешок из мешковины, и оттолкнулся от земли.

Когда мы взмыли вверх, я не сводила взгляда с перевёрнутого Эйса. Он не последовал за нами. Он остался прикованным к земле, как цветок адамана, глаза сверкали так же дико, как и их колышущиеся, позвякивающие лепестки.

ГЛАВА 46. НЕПРАВИЛЬНЫЕ ЦВЕТА

Целый день, который казался длиннее, чем все остальные дни, проведённые мной в Неверре, я мерила шагами квартиру Круза. Вероли пыталась завязать разговор, расспрашивая меня о доме, но я не могла заставить себя отвлечься от того, что обсуждалось во дворце.

На следующее утро, когда до меня всё ещё не дошло никаких новостей, я вышла из квартиры. Я не планировала уезжать далеко — куда бы то ни было, если уж на то пошло. Мне просто нужно было выйти на улицу, подышать воздухом, который не был испорчен огнём и пеплом. Я сидела на платформе перед входной дверью, подпирая дверь тяжелой книгой, чтобы она не закрыла меня снаружи.

Как это место может одновременно казаться тюрьмой и безопасным убежищем?

Я закрыла глаза и откинула голову назад. Утреннее солнце било мне в лицо, согревая тревоги, которые заставляли трепетать каждый нерв в моём теле, но не растопляя их. Даже нежное прикосновение листьев к большим ветвям, выступающим вокруг меня, не помогло мне успокоиться. Это наполнило его звуками, отличными от постоянно перематывающейся версии моей конфронтации с дракой.

Мой лоб защекотало, когда что-то пробежало по моей коже. Я открыла глаза и стряхнула его. Маленький жук с радужной оболочкой плюхнулся на платформу рядом со мной. Он не двигался. Неужели я убила его? Его ноги дёрнулись, а затем воздух наполнился мускусным цветочным ароматом. Я наклонилась, чтобы поближе рассмотреть жука, когда он снова брызнул своим запахом. Прямо мне в лицо.

— Ах… — я взвизгнула, прижимая руки к глазам, которые защипало и слезились.

Потребовалось несколько минут, чтобы жжение утихло, и когда это произошло, я поискала крошечное существо, но оно убежало. Какое изящное маленькое оружие он держал в своём миниатюрном теле, одновременно приманка и токсин.

Словно для того, чтобы напомнить нападавшему о его побеге, его восхитительный аромат сохранялся ещё долго после того, как он исчез.

Что-то звякнуло, а затем рядом со мной раздалось робкое «Привет». Живот Доусона поднялся параллельно земле и затем под ним появилась большая желтая корзина. Щеки раскраснелись, Вероли лучезарно улыбнулась мне из-за пределов досягаемости.

Я встала, подошла к корзине и погладила её, когда Вероли выбралась наружу.

— Когда это случилось? — взволнованно спросила я.

— Круз дал её мне! А потом я вчера получил свои права.

— Я подготовлюсь.

Проходя мимо меня, Вероли бросила неодобрительный взгляд на мои джинсы — мои старые добрые человеческие джинсы — и её пальцы сжались на тканевой сумке, в которой, несомненно, был сегодняшний прозрачный, непрактичный наряд. Её отвращение позабавило меня. Казалось, она любила всё Земное, кроме её моды.

Я погладила листья волитора, которые были сплетены, образуя прочную оболочку.

— Сколько волитора нужно, чтобы сделать одну корзину?

— Очень много. Но их ветви отрастают очень быстро.

— Ты имеешь в виду, что ты не убиваешь деревья, чтобы получить ветки?

— Конечно, нет. Если бы мы это делали, у нас больше не было бы волиторов. Они не очень быстро размножаются.

— Это причиняет им боль?

Я чувствовала себя вправе спросить, не болит ли дерево от обрезки, но волиторы казались пугливыми, скорее фауной, чем флорой.

— Они очень сердито гудят, когда мы обрубаем их ветки, но я не думаю, что это причиняет им боль. Они не кровоточат или что-то в этом роде.

— Отсутствие крови не означает отсутствие боли.

Он поджал губы и взглянул на свою руну.

— Теперь я чувствую себя плохо.

Я тронула его за плечо.

— Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя плохо. Может быть, они ничего не чувствуют.

— А что, если они чувствуют? — он потёр затылок. — Когда фейри нападают на них, они сворачиваются калачиком и пытаются уплыть.

— Может быть, им просто нравится играть в недотрог.

Доусон поднял на меня встревоженный взгляд.

— Если их ветви отрастут снова, это не должно быть так больно.

Это должно было смягчить ощутимую вину Доусона. Почему я должна портить людям жизнь?

— Можешь ли ты с этого момента стать моим официальным перевозчиком?

Его кожа стала пунцовой.

— Я занимаюсь этим всего день. Может быть, тебе стоит подождать, пока я не стану лучше в этом разбираться.

Я улыбнулась.

— Я уверена, что ты уже великолепно справляешься с этим.

— У меня действительно хорошие рефлексы, — его румянец начал отступать, пятна белой кожи вытесняли пятна красной.

Я улыбнулась.

— Это означает «да»?

— Если Круз скажет «хорошо», тогда да, я буду твоим личным перевозчиком.

Он сказал бы «хорошо», но не то, чтобы я нуждалась в его разрешении.