Серебряный вариант

Вижу, как тихо-тихо приоткрывается дверь, и уже знаю, что это входит Мартин. Сто кило на весах, а ходит легко и бесшумно, как вождь из племени сиу – был, наверно, такой индейский предок в безупречной американской родословной Мартина.

Он держит в каждой руке по груше, золотистой и крупной, как наши сухумские «дюшес». Одну из них тут же швыряет мне. Я еле-еле успеваю схватить ее, иначе она шмякнулась бы в стену и растеклась по синему шелку обивки.

– Ошибись ты чуток, и пришлось бы сенатору стенку перебивать.

– У Минни точь-в-точь такое же платье, – смеется Мартин, – вот и дала бы его на заплату.

Я опускаю ноги с дивана и сурово смотрю на Мартина.

– Не переходи границ, Дон. Не крути голову девочке.

– А я и не кручу, – искусно разыгрывает удивление Мартин, – мы просто болтаем. Я мелю всякий вздор, а ей весело. Славная девушка.

По-мужски я понимаю Мартина. Мимо такой девушки трудно пройти равнодушно. Понимаю и то, что Мартин интереснее и содержательнее любого из ее здешних поклонников. Но нельзя допускать, чтобы пусть пока еще невинный флирт перешел в более сильное и глубокое чувство. Нельзя, если рассчитываешь вернуться на Землю.

– Ну а если мы навсегда здесь останемся? – пристально глядя на меня, спрашивает Мартин.

Я молча пожимаю плечами. В каждом из нас живет тревога, но вместе с ней и надежда, что все кончится, как в прошлый раз: вернулись, да еще так, что на Земле и отсутствия нашего не заметили. Задавать себе снова и снова этот мартиновский вопрос бессмысленно, а потому и не нужно.

– Не думаю. А вот красотка Минни останется здесь, – говорю я. – Чуда не будет.

– Чуда не будет, – вздохнув, повторяет Мартин.

– Конечно. Что невозможно, то невозможно. За кого бы ты выдал ее на Земле? За француженку или американку? Без визы, без паспорта, без свидетельства о рождении.

Нам обоим смешно.

– Ладно, – кивает Мартин, – принял к сведению. Кое-что я уже принял к сведению десять минут назад.

– Что именно?

– Твое назначение.

– Ты о чем?

– Все о том же. Только что сенатор Стил, встретив нас с Минни, отослал ее домой, взял меня под руку и этаким беспокойным шепотком осведомился: «Как вы думаете, мистер Мартин, не согласится ли мсье Ано, если я предложу ему пост советника моей канцелярии? Сейчас у меня нет никого, кто бы лучше его подходил для этого места».

– Почему же он не спросил об этом меня?

– Он боится, что ты откажешься. Говорит, что ты задал ему много дельных и разносторонних вопросов, показывающих твой интерес к политике, но он не почувствовал в них симпатии к популистам.

– Сообразительный старик, – усмехаюсь я. – Пусть предложит – не откажусь.

– Я так ему и ответил. А вот мне он ничего не предложил.

Мгновенно родилась идея. Сегодня во время нашего политического диалога с сенатором я увидел на столе одну из здешних газет со странным названием «Брэд энд баттер», по-русски – «Хлеб с маслом». Обыкновенный восьмистраничный бульварный листок с крикливыми заголовками. «Газета неогалунщиков, – хмыкнул сенатор, – а владелец и вдохновитель ее – ваш друг Тур Мердок». – «Почему такое странное название?» – спросил я, проглотив «друга». «Хлеб с маслом для каждого» – девиз газеты, – пояснил Стил, – только я бы добавил: «для каждого подонка и выродка». Я просмотрел уголовную хронику с первой полосы до последней и понял, что сенатор прав.

Выкладываю свою идею Мартину.

– Ты будешь работать у Мердока.

Мартин, не отвечая, недоуменно таращит глаза.

– Достань из мусорной корзины газету, которую я взял у Стила, и просмотри ее повнимательнее. Тогда поговорим.

Мартин так и делает. Не прерывая чтения, спрашивает:

– Газета Мердока?

– Она.

– Смрадная газетенка.

– Тем лучше.

– Ничего не понимаю. Почему я должен нырнуть в эту политическую нору? Что скажет Стил?

– Сенатора убедим в полезности акции.

– Но я же не стану писать политических пасквилей.

– И не пиши. Ты будешь работать в отделе уголовной хроники. В эту нору ты и нырнешь. На дно Города. Необъятный источник нужной нам информации. Все подпольные связи Мердока. Все замыслы его банды. Думаешь, он ограничивается открытой политической борьбой? У него есть и другие средства: от закулисной парламентской игры до откровенно бандитских налетов. Все это готовится понемногу и именно на дне Города, ведь пока Стил – сенатор, уголовные низы не подымутся наверх, а банда Мердока не станет партией. Вот там и будет своим человеком репортер уголовной хроники Дональд Мартин.

Кажется, я убедил Мартина. Он больше не удивляется и не кипит. Он затих. Только, перелистав еще раз все восемь газетных страниц, говорит с грустью:

– Помойка и есть помойка.

– А разве я не работал у Корсона Бойла? Да и ты, кажется, там подрабатывал. Скажешь, нет? И таких газетных помоек в вашей Америке тоже нет?

– Ладно уж, давай ближе к делу.

– О твоем устройстве я сам позабочусь. Оно окупится для Мердока моей близостью к Стилу. Советник сенатора – не так плохо звучит. Мердок это сразу раскусит. Меня лично беспокоит другое. Как мы будем поддерживать связь, находясь в разных политических лагерях?

– Придумаем что-нибудь.