Серебряный век. Лирика

Вновь эти плечи, эти руки
Погреть я вышел на балкон.
Сижу, – но все земные звуки –
Как бы во сне или сквозь сон.

И вдруг, изнеможенья полный,

Плыву: куда – не знаю сам,
Но мир мой ширится, как волны,
По разбежавшимся кругам.

Продлись, ласкательное чудо!

Я во второй вступаю круг
И слушаю, уже оттуда,
Моей качалки мерный стук.

Август 1919

Москва

Золото

Иди, вот уже золото кладем в

уста твои, уже мак и мед кладем

тебе в руки. Salve aeternum.

Красинский

В рот – золото, а в руки – мак и мед;
Последние дары твоих земных забот.

Но пусть не буду я, как римлянин, сожжен:

Хочу в земле вкусить утробный сон,

Хочу весенним злаком прорасти,

Кружась по древнему по звездному пути.

В могильном сумраке истлеют мак и мед,

Провалится монета в мертвый рот…

Но через много, много темных лет

Пришлец неведомый отроет мой скелет,

И в черном черепе, что заступом разбит,

Тяжелая монета загремит –

И золото сверкнет среди костей,

Как солнце малое, как след души моей.

7 января 1917

Ищи меня

Ищи меня в сквозном весеннем свете.
Я весь – как взмах неощутимых крыл,
Я звук, я вздох, я зайчик на паркете,
Я легче зайчика: он – вот, он есть, я был.

Но, вечный друг, меж нами нет разлуки!

Услышь, я здесь. Касаются меня
Твои живые, трепетные руки,
Простертые в текучий пламень дня.

Помедли так. Закрой, как бы случайно,

Глаза. Еще одно усилье для меня –
И на концах дрожащих пальцев, тайно,
Быть может, вспыхну кисточкой огня.

20 декабря 1917 – 3 января 1918

2‑го ноября