Серебряный век. Поэты и стихи

     Утраченного чародейства
     Веселым ветрам не вернуть!
     А хочется Адмиралтейству
     Пронзить лазоревую муть.

     Притворно Невской перспективы
     Зовет широкий коридор,
     Но кажется жестоко лживым
     Былого счастия обзор.

     Я знаю, будет всё, как было,
     Как в старину, как прошлый год;
     Кому семнадцать лет пробило,
     Тому осьмнадцатый пойдет.

     Настанет лето, будет душно,
     Летает детское серсо,
     Но механично и бездушно
     Природы косной колесо.

     За ивовым гоняйся пухом,
     Глядись, хоть день, в речную тишь,
     Но вольным и влюбленным духом
     Свои мечты не оживишь.

     Все схемы – скаредны и тощи,
     Освободимся ль от оков,
     Окостенеем ли, как мощи,
     На удивление веков?

     И вскроют, словно весть о чуде,
     Нетленной жизни нашей клеть,
     Сказав: «Как странно жили люди:
     Могли любить, мечтать и петь!»

1921

«Мне не горьки нужда и плен…»

     Мне не горьки нужда и плен,
     И разрушение, и голод,
     Но в душу проникает холод,
     Сладелой струйкой вьется тлен.
     Что значат «хлеб», «вода», «дрова» —
     Мы поняли, и будто знаем,
     Но с каждым часом забываем
     Другие, лучшие слова.
     Лежим, как жалостный помет,
     На вытоптанном, голом поле
     И будем так лежать, доколе
     Господь души в нас не вдохнет.

Май 1921

Вячеслав Иванов

Вячеслав Иванович Иванов (1866–1949) – русский поэт, теоретик младосимволизма, филолог, переводчик, драматург, эссеист, литературный критик, философ, культуролог. Автор 10 поэтических сборников и 6 сборников статей.

Как поэт дебютировал в печати в 32 года, уже защитив диссертацию (о налогах в Римской империи). Знаменитая «Башня» Вячеслава Иванова (Ивановские среды) – литературно-философские собрания, проходившие на квартире Иванова и собиравшие петербургскую культурную элиту, стали одним из центров русского символизма. «Почти вся наша молодая тогда поэзия, если не „вышла“ из Ивановской „башни“, то прошла через неё», – вспоминал Сергей Маковский.

Вячеслав Иванов

Продолжением «Ивановских сред» стало литературное объединение Общество ревнителей художественного слова (оно же – «Академия стиха»), сформированное при журнале «Аполлон». Как идеолог дионисийства, в основу своего «мифа» Иванов положил темы воскрешения, возрождения после смерти, мистической любви, одолевающей гибель, – противостоя пессимизму старших символистов.

Революцию Иванов не принял, в 1924 году выехал в Италию. Занимался научной и преподавательской работой. Умер в Риме в 1949 году.

Дмитрий Святополк-Мирский так охарактеризовал самобытный поэтический стиль Иванова: «К его стиху подходят эпитеты „византийский“ и „александрийский“: они полны прошлыми веками, пропитаны учёностью и самосознанием. В русской поэзии это самое большое приближение к сознательному и обдуманному мильтоновскому блеску. Каждый образ, каждое слово, каждый звук, каждая каденция – это часть великолепно спланированного целого. Всё тщательно взвешено и обдуманно отобрано для наибольшего эффекта. Язык архаичен, к тому же Иванов любит вводить греческую лексику. Это великая традиция церковнославянского языка, усиливающая величественность стихов».

Анахронизм

М. Кузмину

     В румяна ль, мушки и дендизм,
     В поддевку ль нашего покроя,
     Певец и сверстник Антиноя,
     Ты рядишь свой анахронизм, —

     Старообрядческих кафизм
     Чтецом стоя пред аналоем
     Иль Дафнисам кадя и Хлоям,
     Ты всё – живой анахронизм.

     В тебе люблю, сквозь грани призм,
     Александрийца и француза
     Времен классических, чья муза —
     Двухвековой анахронизм.

     За твой единый галлицизм
     Я дам своих славизмов десять;
     И моде всей не перевесить
     Твой родовой анахронизм.

1906

Пригвожденные