«Обиталище Осипа Мандельштама представляло собою нечто столь же фантастическое и причудливое, как и он сам, это странное и обаятельное существо, в котором податливость уживалась с упрямством, ум с легкомыслием, замечательные способности с невозможностью сдать хотя бы один университетский экзамен, леность с прилежностью, заставлявшей его буквально месяцами трудиться над одним недающимся стихом, заячья трусость с мужеством почти героическим, – и т. д. Не любить его было невозможно, и он этим пользовался с упорством маленького тирана, то и дело заставлявшего друзей расхлебывать его бесчисленные неприятности»
МАР Анна
«Я встречалась с ней у Любови Столицы. Избегая шумных вечеров, вроде „Золотой грозди“, она приходила, когда присутствовало мало народа.
Столица относилась к ней со снисходительной иронией, подсмеиваясь над ее романами, черными, длинными перчатками и четками с крестом. Никто не интересовался ни ее прошлым, ни огорчениями, ни постоянной нуждой. Порывам, экстазу никто не верил, считая все позой, игрой.
Маленькая, хрупкая, в нимбе золотых волос, с большими зеленоватыми глазами, на меня она производила нежное и трогательное впечатление. Видно, ей тоже не хватало когтей, зубов, волчьей хватки в борьбе за свое право на жизнь. Бесспорно талантливая, она находилась в постоянном плену католической религии с ее безысходной мистической эротикой.
Если бы ее направлял порядочный, сильный человек, из нее вышел бы толк, но, безвольная, беспокойно чувственная и сентиментальная, она подпала под власть наглых, развратных, бесчестных мужчин, всячески эксплуатировавших ее молодость, красоту, непрактичность.
Для никогда не хватавшего заработка писала она много, судорожно, несдержанно, одержимая одной патологической темой: любовь как истязание, как мучительство. Ее романы „Тебе Единому согрешила“, „Женщина на Кресте“ нравились тому кругу женщин, которые состояли подписчицами „Женского журнала“ и искали ответа на запросы личного поведения в „Советах Игрушечной Маркизы“.
В Москве Анна Мар жила неприкаянной богемной холостячкой в меблированных комнатах „Лувр и Мадрид“ на Тверской, а последний любовник, известный актер и обольститель Марий Петипа только влил полынную горечь в и так не сладкий напиток, выпавший на ее долю.
Цианистый калий, принятый в слишком большой дозе, отнял у несчастной и жизнь, и даже красоту покойницы, – а она оделась в лучшее, белое платье, завилась, надушилась, перед тем как запереться изнутри в номере и лечь последний раз в кровать. Когда, полтора суток спустя, дверь взломали, почерневший, обезьяноподобный трупик лежал в подвенечном наряде Офелии»
MAP Сусанна Георгиевна
«О ней Дункан сказала так: „В Москве есть два красивых человека – Сергей Есенин и Сусанна Мар“. Красота Сусанны была особого рода – внесексуальная. Мар напоминала мне мужской портрет Джорджоне в Берлинском музее или знакомую всем гимназистам картину из учебника истории „Корнелия, мать Гракхов“. Мы уверяли, что Сусанна Мар похожа сразу на мать и на обоих мальчиков. Она любила по-своему заломить руки. То ли восточная красавица с конфетной коробки, то ли „Демон“ Врубеля.