Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р

4(16).1.1882 – 15.4.1943

Живописец, график, театральный художник. Один из организаторов объединения «Бубновый валет» (1910). Участник выставок «Стефанос» (1907), «Венок» (1908), «Бубновый валет» (1910) и др. Живописные полотна «Василий Блаженный» (1913), «Звон» (1915), «У Иверской» (1916) и др.

«Аристарх Васильевич Лентулов был человеком бурного темперамента в искусстве и жизни. В революционное время он участвовал во всех новаторствующих группировках. Ходил с деревянной ложкой в петлице, выражая протест против мещанского вкуса. Его картины, постоянно экспонировавшиеся на выставках „Бубнового валета“, особенно „Иверская“, „Иван Великий“, „Василий Блаженный“, „Тверской бульвар“, хотя являлись формальными новациями, были близки к народному и национальному пониманию русского искусства. Лентулов любил театр и много в нем работал. Я с ним сдружился и много времени проводил вместе. Помню, когда родилась у него дочка Марианна, то мы каждодневно ее взвешивали, и Аристарх Васильевич с нетерпением ждал, когда она вырастет. Отец он был очень нежный» (В. Комарденков. Дни минувшие).

«Система работы Лентулова была совершенно не похожа на выполнение картины, как я себе ее представлял.

…Он начинал с мазка и пятен разной величины, совершенно, на первый взгляд, не связанных с натурой, которые он накладывал сразу по всему холсту. Постепенно этих мазков, пятен и тонких цветных линий становилось все больше и больше, но увидеть в них конкретный предмет, дерево, куст, к которым был обращен его взгляд, я при всем своем желании не мог.

Нередко начатый холст в таком неопределенном состоянии он уносил домой. На другой день он снова появлялся с этим же полотном, и, пока он приготавливал палитру, мне удавалось подробнее рассмотреть пеструю массу красочных мазков.

Но день ото дня, с мучительным напряжением вглядываясь в этот хаос красок, я постепенно начинал замечать в них определенный порядок.

Прежде всего заметил, что все цвета – зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый – были очень напряженны. Это были сильные, звучные, резкие краски.

Затем заметил контрастность пятен, разбросанных по холсту. Вглядываясь в пейзаж, который, очевидно, хотел написать художник, я, кроме довольно тусклых цветов, ничего яркого не видел в натуре.

Однако Лентулов, подолгу изучая пейзаж, вдруг, как будто увидя что-то особенное, набрасывался на холст и начинал класть, как мне сначала казалось, в полном беспорядке яркие синие рядом с оранжевыми, желтые рядом с фиолетовыми, горячие краски в одной части холста, голубые и светло-зеленые – в другой.

Мне думалось, что Лентулову просто доставляло удовольствие по-разному сочетать эти цветовые отвлеченности. Но не сразу, не с первых подсмотренных работ, а под конец своего „скрывательства“ я начал улавливать вполне определенный порядок в цветовой мозаике Лентулова, и порядок этот был – ритм, повторяющееся распределение на холсте одних и тех же цветов – желтых рядом с фиолетовыми, оранжевых с синеватыми, розовых со светло-зелеными, охристых с оливковыми.

Уже с самого начала работы все эти мазки и пятна, как я заметил, приобрели некую форму как бы соприкасающихся под небольшим углом друг к другу двух или трех маленьких плоскостей, напоминающих призму. Получалась не просто мозаика пятен, а мозаика каких-то граненых форм, обогащающих и разнообразящих поверхность холста.

Однако самым захватывающим моментом работы Лентулова над картиной с натуры был момент завершающий. Он наступал обычно на третий день работы над холстом.

Вот Аристарх Васильевич снова приносит свой начатый холст на старое место, отставляет его в сторону и, присматриваясь к нему, начинает выдавливать краски на палитру и выливать какую-то жидкость в маленькую открытую баночку, прикрепленную к палитре. Потом ставит холст на мольберт и быстро многими небольшими мазками, работая одновременно и вверху и внизу полотна, начинает соединять разбросанные по нему мазки. И тут, о чудо! – начинают выступать из холста очень конкретные и ясные формы пейзажа, который я вижу перед собой, но вижу в натуре гораздо более обедненным и обыденным, чем хрустально-граненый, сверкающе-сложный, музыкально-певучий образ, возникающий на холсте художника» (В. Костин. Кто там шагает правой?).

ЛЕРНЕР Николай Осипович

19.2(3.3).1877 – 14.10.1934