Серебряный змей в корнях сосны

Он приблизился неслышно, но, скорее, это Хизаши просто стал слишком невнимательным.

– Хизаши-кун, меч же тебя не задел?

– Нет, – ответил он и сам в это поверил на мгновение. – Не придумывай себе. Я же, в конце концов, не какой-нибудь ёкай.

– Конечно, – отозвался Кента и встал рядом. – Я бы уже давно заметил, мы ведь друзья.

Он посмотрел на Хизаши с мягкой улыбкой и похлопал по плечу.

Боль, которая пронзила тело, сейчас показалась Хизаши смешной. Сердце вдруг заболело гораздо, гораздо сильнее.

* * *

Учида Юдай, наверное, и сам не представлял, насколько пророческими окажутся его слова, сказанные на крыльце красного павильона школы Кёкан. Потому что в тот миг, когда Хизаши заметил слежку, пути назад были отрезаны.

Но поначалу все шло хорошо.

Хизаши с удовольствием облачился в свое темно-синее кимоно с желтым поясом, накинул сливового цвета хаори с вышитыми кленовыми листьями, завязал волосы красным плетеным шнуром и заткнул за пояс веер. Гета ждали возле порога, и когда Хизаши выпрямился на них, почувствовал себя как под надежной броней – так ставший привычным образ Мацумото Хизаши теперь на него действовал. Рожденный жалким прикрытием, он постепенно превратился в силу. И вот, оставив за спиной старую покосившуюся торию со следами когтей тэнгу на перекладине, троица оммёдзи разных школ без происшествий миновала лесную тропу и оказалась на распутье. Хизаши хорошо знал это место – одна из дорог вела отсюда в город и дальше, до ворот школы Дзисин. Если честно, он и не рассчитывал снова пройти тем же путем, тем более в нынешних обстоятельствах.

– Мы с Сасаки пойдем впереди, – напутствовал Учида, серьезный настолько, что можно было даже заподозрить его в беспокойстве за Хизаши, что само по себе звучало как чистый бред. – Мацумото, не вздумай попасться кому-нибудь на глаза. Лучше вообще жди здесь.

– Ну уж нет, – возразил Хизаши. – Что, если вы столкнетесь с Куматани?

– Это было бы слишком хорошо, – ответил Учида и нахмурился. Хизаши казалось, он понимает значение его взгляда. «Я бы хотел увидеть Кенту живым и здоровым, но мы оба знаем, что его там нет». Да, наверное, Учида думал что-то вроде этого.

– Я могу попросить Аканэ-сан создать иллюзию и скрыть приметную внешность, – вдруг предложил Сасаки, впрочем, не слишком уверенно.

– Аканэ-сан? – переспросил Учида. – Кто это?

Раздался мелодичный перезвон серебряных колокольчиков, и у Хизаши разом заныли все зубы.

– Что за дурацкое имя? – проворчал он и ощутил тычок в спину, легкий, но вдвойне обидный от того, что не видно толкнувшего. Учида тоже сделал шаг вперед и поморщился. Сасаки виновато потер запястье, обвитое тонким красным шнурком.

– Это имя дал ей я, это часть… часть посвящения. Как ваши мечи. Но Аканэ-сан не обязана подчиняться, если не захочет.

– Я не слышал о подобном, – сразу же отреагировал Учида, которого непонятные ему ситуации раздражали. – Договоры с ёкаями опасны.

На этот раз он чуть наклонился в сторону, будто его вдруг дернули за ухо. Звякнули колокольчики, но уже за спиной Сасаки, и тот застыл, когда ему в грудь уперлось острие нагинаты.

– Вели ей прекратить!

Послышался звонкий девичий смех, будто бы издалека, а будто бы прямо над ухом. Лисье коварное колдовство, ничье больше.

– Аканэ-сан, пожалуйста, – попросил Сасаки. – Это мои друзья.

На мгновение у его ног из воздуха соткался силуэт некрупной лисицы с красно-рыжей густой шерстью и сразу исчез.

– Это твоя кицунэ? – спросил Хизаши. – Признаться, не представляю, чем ты привлек ее.

Сасаки Арата не вязался у него с лисами-оборотнями, разве что с каким-нибудь безобидным адзуки-арай[59] или, в крайнем случае, с более вредным бурубуру[60]. Вместо ответа Хизаши получил шлепок по плечу и возмущенное фырканье. Арата пояснил:

– Аканэ-сан не любит, когда говорят, что она… Ну, что она мой ёкай.

– То есть эта рыжая вертихвостка намекает, что это ты – ее человек? – не удержался Хизаши от смешка. – Вот умора!

Фырканье сменилось угрожающим низким рычанием, и тут Учида опустил, наконец, нагинату и сказал:

– Ладно, мы теряем время. Пусть кицунэ делает свою работу, нам надо идти дальше.

С глупой ревностью он подумал, что Учида больше всех стремится спасти Кенту. Словно именно он его самый близкий друг и это он бок о бок с ним боролся против морского чудовища или противостоял проклятию в новеньком замке лорда Киномото.

Хизаши расправил плечи и с безразличным видом кивнул.

– Не имею ничего против.

Сасаки поежился и снова потеребил шнурок на запястье. Спустя какое-то время, на протяжении которого Учида смотрел в одну сторону, а Хизаши в другую, он сказал:

– Аканэ-сан согласна помочь.

Хизаши закатил глаза, да так, что и не заметил, как то же самое сделал Юдай.

А потом Хизаши ощутил щекотку по всему телу, пробежавшуюся от затылка до кончиков пальцев ног, в животе стало легко, как при падении с высоты, и он услышал:

– Хорошо. Никто не обратит внимание на такого человека.