Серебряный змей в корнях сосны – 2

Багровый свет заходящего солнца без препятствий проникал под крышу галереи, опоясывающей верхний ярус рёкана одним слоем снаружи и другим – со стороны внутреннего двора. Воздух начал остывать, запахи усилились, от них мягко кружилась голова. Юдай списал это на усталость и неудачный дневной сон, после которого ощущал не столько расслабление, сколько тянущую боль в мышцах и неприятную вялость. Он вызнал, как попасть в общую купальню, и, быстро вымывшись, недалеко от широкой лестницы пересекся с незнакомой юной девушкой в простом платье крестьянки. Платок с узлом на лбу прикрывал волосы, но упрямые прядки выбивались из челки, круглое лицо еще хранило детскую припухлость, но темные глаза смотрели по-взрослому настороженно.

– Господина ожидают к ужину, – сообщила она, опустив взгляд в пол. Тени длинных ресниц легли на щеки, и почему-то в этот момент девчушка показалась Юдаю зловещей, похожей на юрэй. – Ваш слуга уже спустился.

Закончив, она тем не менее не отошла в сторону, а продолжила преграждать путь. За ее хрупкой фигуркой и столбиками перил открывался обзор на просторное помещение. Ужин начался, и Юдай лишь только сейчас услышал шум разговоров, звон пиал и журчание девичьих голосов, сопровождающихся перебором струн кото[41]. Подойдя ближе к перилам, Юдай посмотрел вниз: уже установили длинные столы, сдвинув их незамкнутым квадратом, а в его центре на подушках сидела госпожа Асами и изящно перебирала струны металлическими «когтями», надетыми на пальцы. Все четыре ее дочери обслуживали постояльцев – подливали им сакэ, нежно улыбались и смеялись их шуткам.

– Откуда они все? – спросил Юдай, перебегая взглядом от одного человека к другому, мельком отметив, что и Фудо уже сидел за столом и принимал от девушки в красном наполненную до краев чашу. Перед его соседом в одежде простого торговца стояло огромное блюдо с раменом, а сам он одну за другой поедал лепешки окономияки[42]. Пожилая женщина жадно хватала палочками остатки свежего тунца с тарелки. В помещении витали ароматы разнообразной еды и алкогольные пары. Юдай скривился.

– Что за жалкое зрелище, – пробормотал он.

– Разве вы не хотите присоединиться? – спросила служанка.

– Я оммёдзи и не должен идти на поводу у жадности, – возмущенно ответил Юдай. – Энергия ки может застопориться.

Она с серьезным видом покивала, будто что-то поняла.

– Все наши гости сейчас внизу, – сказала она и подняла на Юдая взгляд. – Госпожа надеется, что они запомнят этот ужин навсегда.

Со столь странными словами она неглубоко поклонилась и поспешила прочь. Юдай же начал спускаться и тут же был замечен Момоко.

– А вот и молодой господин! – пьяно возликовал Фудо, неловко вскакивая и едва не проливая вино на голову соседу. – Как же хорошо, что вы… Ой! Что вы пришли! Я занял вам местечко, вот!

Он начал суетиться, пытаясь выпихнуть из-за стола торговца, который при этом чуть не подавился здоровым куском речной слабосоленой форели.

– Да отвали ты! – возмутился торговец и в ответ так оттолкнул Фудо, что тот упал на задницу, и к нему подбежала хозяйская дочка и принялась утешать.

Юдай спустился и брезгливо оглядел праздник желудка, в который превратился странный ужин. Госпожа Асами приветливо кивнула, чуть склонив голову, и бубенчики в ее прическе со звоном колыхнулись на длинных шпильках. Замелькали «когти», цепляя туго натянутые струны кото, музыкантша изящно склонилась над инструментом, и мелодия ускорилась, рождая волны тревоги в душе, а потом снова сбавила обороты, лаская слух нежными нотами. Четыре сестры присоединились к матери, старшая села рядом и взяла в руки биву, а три другие раскрыли широкие веера и начали танец.

Юдай сел на первое попавшееся место и пододвинул к себе миску пустого мисо-супа, на который не нашлось других охотников.

– Господин, попробуйте вот этого, – Фудо протянул ему зажатую в палочках креветку. – Ешьте-ешьте, госпожа Асами угощает.

Рядом опустилась на колени Момоко и, прикрыв лицо раскрытым веером, посмотрела поверх чарующим взглядом.

– Что же вы не едите, молодой господин Учида? Или вам не по нраву наши блюда? Только скажите, матушка тотчас распорядится, чтобы принесли все ваше самое любимое.

– Я не голоден, – ответил он. – И к чему этот пир?

– Разве вам не по нраву веселье?

– Мне не до веселья сейчас. Прошу, продолжайте без меня.

Толком не притронувшись к супу, он поднялся, кивнул хозяйке и решительно направился к лестнице. На мгновение сбилась дивная мелодия, будто под пальчиком музыкантши лопнула струна. Юдай не стал оборачиваться, поднялся по лестнице и прямиком пошел в свою комнату по правую руку от нее. На противоположном конце галереи стояла служанка в платке, но, завидев Юдая, поспешно скрылась.