Серебряный змей в корнях сосны – 2

Хизаши вкратце поведал об услышанном от посланницы богов. Будь на месте Кенты кто-то другой, он бы непременно задался вопросом, откуда Хизаши это может быть известно, не слишком ли вовремя память подкинула ему этот эпизод и насколько ему вообще можно доверять?

Но это был Куматани Кента и он только уточнил:

– Так ты считаешь, та заблудившаяся женщина с горы попала в пещеру с горячим источником?

– Если история не лжет, то да. И это возможно, только если она нашла тоннель, ведущий сквозь толщу камня прямиком к той пещере.

– Похоже на правду, – согласился Кента и, встав, отряхнул ладони друг о друга. – Надо его найти.

– Справишься? – подначил Хизаши. Кента весело сверкнул глазами.

– Заодно проверю, насколько стал хорош в ощущении пространства.

– Определенно лучше Мадоки. Он сносит стены, даже если просто ночью идет по нужде.

Кента засмеялся, а потом снова сел поудобнее и развел руки в стороны, раскрыв ладони. Эта базовая техника, но многие незаслуженно пренебрегали ее изучением, тогда как для некоторых умение видеть с закрытыми глазами было практически врожденным. Кента учился ей с тем же энтузиазмом, что и всему остальному, чему только его могли научить. Хизаши отошел в сторону и для той же цели использовал змеиный правый глаз. Окружение почти не изменилось, но теперь Хизаши видел клены багряными, будто окрашенными киноварью. Среди деревьев мелькали тени мертвых, заблудившихся между мирами и не нашедших покоя после смерти. Хизаши видел их, не будучи человеком от природы, но не мог заговорить с ними и услышать их. Впрочем, его интересовали не тени и не клены, а то, что таилось в недрах горы. Но едва он опустил взгляд, как земля превратилась в черный густой дым, из него тянулись костлявые руки, попытались схватить его, утащить за собой, и Хизаши встрепенулся, сбрасывая их и возвращаясь в реальность.

Куматани уже закончил.

– Кажется, ты снова угадал, – сказал он без тени зависти или досады. – Я почувствовал пустоты в камне, одна из них выходит на поверхность совсем недалеко отсюда, но надо немного спуститься.

Он будто не заметил испуга на лице Хизаши или сделал вид, отвернулся и повел за собой по лабиринту деревьев, все ниже и ниже, пока не нашел под поросшим мхом камнем узкую нору.

– Это здесь, – сообщил он и присел на корточки. – Беременной женщине было непросто. Наверное, придется ползти.

Он первым нырнул в темную дыру, Хизаши не успел ни словом, ни жестом его остановить. Заглянул следом и обнаружил, что продвигаться вперед действительно можно только на четвереньках. Темнота и теснота сжали со всех сторон, и даже зрение, доставшееся от нечеловеческой половины, не давало никакого преимущества – смотреть попросту было не на что, только на медленно ползущего Кенту, чей зад мелькал перед самым лицом.

– Будь осторожнее, – услышал он предупреждение, – не поранься о камешки. Их тут полно.

Хизаши как раз напоролся на один особо острый и стиснул зубы, чтобы не охнуть от боли. Тоннель неуклонно вел вниз, но недостаточно резко, чтобы они оба покатились кубарем, напротив, Хизаши стало казаться, что ход петляет, скрадывая ощущение спуска в бездну, но и удлиняя путь, а меж тем начали побаливать колени, да и спина онемела от невозможности выпрямиться.

– Вижу конец, – сообщил Кента, неловко обернувшись через плечо.

Хизаши промолчал, просто молясь, чтобы он не останавливался и поскорее вывел их туда, где можно распрямить конечности. Ползать удобно, когда ты змея, люди для этого плохо приспособлены.

Он уже сомневался, что когда-нибудь сможет стоять прямо, и вот наконец оказался на твердой и относительно ровной поверхности. Кента рядом отряхивался, причем весьма бодро, вызывая тем самым глухую зависть.

– Хорошо быть молодым, – пробурчал он.

– А?

Хизаши махнул рукой и прошел немного вперед от камня, который Кента повернул, чтобы выбраться наружу. Темнота не была кромешной, и вскоре стало понятно почему: они двое очутились в маленькой пещерке – из нее дверь вела к онсэну, – выйдя из арки с ками, отодвинув часть стены с его постаментом и фигуркой.

– Воистину божественная помощь, – изумился Кента. А Хизаши подумал о том, сколько они проползли и как, чтобы очутиться в этой точке. Выходит, сгорело бы не меньше трех палочек благовоний[64], если не больше. Поясницу тут же прихватило.

Они вернули ками на место, закрыв проход, и едва закончили, как почувствовали приближение Учиды Юдая. А вскоре показался и он сам.

Фусинец окинул их мрачным взглядом, ничуть не удивившись их запыхавшемуся, потному и грязному виду. Его одолевали какие-то другие, тяжкие мысли.

– Отец Тору умер от этой болезни, – сказал он без предисловий.

– Достойная причина, чтобы искать отмщения у школ оммёдо, – заметил Кента.

– Но когда я спросил его, почему именно Дзисин, он ничего не смог ответить. У меня сложилось впечатление, что он или притворяется вашим заказчиком, или действовал по указке.

– По указке? – зацепился Хизаши за эту мысль. – Кто-то отправил его подать заявление именно в управление Дзисин?