Серебряный змей в корнях сосны – 2

– Ханабэ понимала, – сказал Хизаши, следивший за лицом женщины все то время, что прятался в тени пещеры. – И, похоже, была пленницей собственного ребенка.

Кента вцепился в четки, пальцы быстро-быстро перебирали бусины. Наконец он решил:

– Пока мы не определились, какую роль играет вода в этой цепочке, Юдай-сан в наименьшей опасности. Покажем ему тайный ход, пусть выберется на поверхность и найдет помощь. А мы сделаем то, ради чего пришли. Обряд не сильно поможет, но…

Но мы сделаем хоть что-то. Хизаши видел это по его глазам, по багрянцу на скулах. Куматани переживал, что, пытаясь помочь, не добился ничего, кроме того, что они застряли в кормушке для духа или демона, а Тору вообще погиб.

Так глупо вышло.

Кента поднял взгляд, и Хизаши, поймав его и удержав, заставил себя улыбнуться.

– Так и поступим, – согласился он и велел Учиде помочь отодвинуть алтарь с Идзуми-доно. – Любым способом передай послание в Дзисин.

– Хорошо, – кивнул Юдай и покорно скрылся в черном провале. Ему предстоял длинный и тяжелый путь по узкой кишке вверх, но Хизаши верил, что у крепкого фусинца, размахивающего нагинатой, как бамбуковой палкой, хватит сил. За себя он бы не поручился.

Они с Кентой остались одни перед деревянной дверью.

– Когда этому существу перестанет хватать людей в деревне, он пойдет дальше, – тихо сказал Кента, больше самому себе. – Его жадные щупальца раскинутся от Акиямы до других селений, где живут ничего не подозревающие люди. Мы обязаны помешать. Это важно. Ты понимаешь?

Хизаши положил ладонь ему на плечо и несильно сжал.

– Достаточно того, что я понимаю, насколько это важно для тебя.

Они вошли в духоту онсэна, нашли то место, которое выбрали для обряда, и приступили немедля. Пар все сгущался, пытался забить горло, наполнить грудь так, что не вздохнешь, казалось, это не просто горячий воздух, уплотнившийся до состояния жидкой рисовой каши, а чьи-то тесные объятия стискивают ребра до хруста, заставляют давиться древними словами.

– Именами богов заклинаю, да будет изгнано зло… – Тихий шепот проникал в самые укромные уголки пещеры, волновал застывшую поверхность воды, и даже клубы тумана разлетались в ужасе, но Хизаши чувствовал, что этого мало. Их двоих не хватает. – …да очистится то, что было осквернено, именем Чинтаку Рейфудзин, священной звезды мекен…

Они повторяли заклинание раз за разом, ощущая, как внутренняя ки буквально утекает в песок, лишь ненадолго озаряя белым светом темноту под опущенными веками.

Хизаши перевел дух и тут ощутил обнимающие его руки, мягко устроившиеся на груди, и щекотное касание волос к щеке.

«Еще не поздно оставить тщетные усилия и попросить помощи, – услышал он в своей голове голос белой змеи, посланницы богов. – Ты тратишь так много и получаешь так мало. Разве это то, к чему ты стремился? Идем со мной. Я вместе с тобой предстану перед богами, и они простят тебя, я уверена. Надо только признать вину».

«Они послали тебя уговорить меня, точно ты какая-то сопливая девчонка на побегушках, – мысленно усмехнулся Хизаши, пока губы продолжали шевелиться, и слова заклинания ложились в ровную вязь. – А знаешь. Скажи им там, наверху, что лучше быть достойным смертным, чем дурным божеством».

Увабами оскорбленно фыркнула и напоследок толкнула его в спину, едва не сбив дыхание.

«Ну так и оставайся тогда доживать свой век!»

Мягкость прижавшегося сзади тела исчезла. Хизаши вернулся к чтению заклинания – это все, что они могли сейчас сделать, – и прислушивался к ощущениям. Казалось, они заняты бесполезной работой, ведь если дело не в месте и не в воде, а в одержимом, обряд очищения не поможет, однако Хизаши по-прежнему надеялся, что им не придется стараться долго.

И надежда оправдалась.

Хизаши замолчал, и следующие несколько строк Кента произнес в одиночестве. Его голос прозвучал в душном плену пещеры по-особенному беспомощно, он удивленно посмотрел на Хизаши и сразу все понял по его лицу. А может, по тому, как замерцали свечи и вдруг разом погасли почти все. Жар сделался нестерпимым, будто сама одежда на них горела. Хизаши вскочил и одним взмахом кисти раскрыл веер, готовый ко всему, а Куматани встал с ним плечом к плечу.