Серебро и свинец, иной вариант

А потом «он», про которого она почти успела забыть, коснулся ее и спросил:

— Послушай, как тебя зовут?

Алекс сам не знал, почему ему так важно, чтобы она ответила. Очень важно, больше, чем все, что было у него до сих пор. Потому что все, что было до сих пор, было не то. Он учился выживать — а надо было учиться жить. Он учился убивать — а теперь надо было уметь спасать.

Он хотел быть «одиноким волком»… и не научился любить.

— Иллиена.

— Илли-ена? — тихо переспросил он. — А меня Алекс.

* * *

Зеленое солнце заходило над лесом. Сверкала слепящим зеркалом гладь реки, а уж плывущие в небе облака… это нельзя передать словами, решил Вяземский, только увидеть. Увидеть Париж и умереть… хотя после такой красоты умирать как раз не хочется. Хочется жить. Срубить избу-пятистенку, развести огород… ловить рыбу и по вечерам подниматься на холм, чтобы, неторопливо попыхивая табачком, полюбоваться закатом.

Полковник задумчиво повертел в руках пачку «Житана». Пачка была предпоследняя, а последнюю он заначил на дне чемодана для особого случая. В этой же оставалось две сигареты… после чего хочешь не хочешь, а придется переходить на отечественный горлодер.

Он достал сигарету и только было собрался щелкнуть зажигалкой, как услышал позади тяжелые, уверенные шаги.

— Природой любуетесь, товарищ полковник?

«Что у тебя за привычка такая — со спины подкрадываться, — со злостью подумал полковник. — Не услышь я тебя заранее, точно бы сигарету выронил!»

— Любуюсь, Сергей Викторович, — подтвердил он нейтральным тоном. — Отличный вид с этого холма.

— И в самом деле. — Краснов встряхнул очередную пачку мятого «Казбека».

— Хорошая у вас зажигалка, товарищ полковник, — заметил он, бесцеремонно наклоняясь к «зиппе». — Ангольская?

— Скорее юаровская, — ответил Вяземский, пряча зажигалку в карман. — Мне ее принесли после боя… с наемниками. Артиллерия у них хреновая, чуть ли не со Второй мировой осталась, зато зажигалки хорошие.

— А пейзаж здесь действительно превосходный, — доверительно сообщил Краснов, затягиваясь. — Особенно сейчас, вечером. Берет за душу. Жалко будет ломать такую красоту.

— А кому надо будет ее ломать? — удивился полковник. — Местным? Зачем?

— Местным-местным, — кивнул гэбист. — С нашей, понятно, технической помощью. Им ведь придется обеспечивать работу портала со своей стороны, — пояснил он опешившему Вяземскому. — А поскольку ученые уверяют, что атомная энергетика будет в этом мире испытывать… некоторые проблемы, то ответ напрашивается сам собой. — Краснов ткнул сигаретой в сторону реки. — ГЭС. Впрочем, красивое исскуственное озеро тоже хорошо.

— А зачем местным обеспечивать работу портала? — спросил Вяземский.

Его разобрало любопытство. Не так уж часто удавалось добиться от скрытного гэбиста чего-нибудь путного относительно планов командования, а сейчас Краснова, похоже, потянуло на откровенность.

— Для того чтобы поддерживать постоянный контакт со «старшим братом», — невозмутимо ответил Краснов. — Эвейн способена выстоять против своих врагов, но от американской интервенции будет отбиться им тяжелее без нас. Если они попросят нашей помощи… и мы ее окажем… в необходимом объеме. Но и от них для этого тоже потребуются… соответствующие действия. Впрочем, это не единственная задача, ради чего мы сюда полезли. Месторождениями мы можем и своими обойтись. Но нам очень важно сотрудничество с Эвейном при объединении магии и науки. Тут легче протекают термоядерные реакции, может, огневики помогут нам освоить термоядерный синтез. Там, где нет нужной техники, маги могут выручить. А сварка каменных блоков? А космонавтика? А эксперименты с полезными видами флоры и фауны при помощи друидов? Это куда важнее, чем маги в составе КГБ.

— Ах, вот вы на что замахнулись, — протянул полковник.

— Ну, так ведь это наша с вами основная задача, — отозвался гэбист с явным недоумением — как же, мол, партийный, а простых вещей не понимаешь.

— А я думал, что основная задача — это взять под контроль точки перехода, — задумчиво заметил Вяземский.

— И это тоже! — кивнул Краснов. — Но эта проблема будет решена куда успешнее, если нас всемерно поддержит правительство, лучше в доску наше подлинно народное правительство, а не какой-то там «император», окопавшийся в столице и фактически не имеющий влияния на местных феодалов.

— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул полковник. — Простите, Сергей Викторович, но пока все наши попытки особыми достижениями не увенчались.

Он был почти уверен, что эта реплика выведет гэбиста из равновесия, но, к его немалому удивлению, тот только благодушно махнул рукой.

— Эти попытки… так, проба сил, самодеятельность на полковом уровне силами именно Бубенчикова. Я не желал форсировать события при дефиците данных, — Кобзев старательно затоптал брошенный окурок, — Обратите внимание, как моментально отреагировали на него местные. Почуяли, суки, опасность. Впрочем, мы можем и будем с ними теперь долго дружить.

— А эти…. лесные братья…

— Бубенчиков дал маху. Я вовремя их оценил, но ко мне не прислушались.