Серебро и свинец, иной вариант

— И тебе, гость дорогой, доброго утра, — степенно ответила мать Елики. — Садись, в ногах правды нет.

Норик промолчал, исподлобья зыркнув на гостя меленькими глазками. Как у такого во всех отношениях неприятного человечишки могло родиться чудо вроде Елики, Сошников просто отказывался понимать и подозревал втайне что и не Норикова та вовсе дочка… хотя в здешних краях прижитые на стороне дети служили поводом для косых взглядов, только если отцом их не был колдун. То, что никаких даров Елика не заполучила, не значило ничего — даже в самых что ни на есть чародейных семьях порой рождались бесталанные дети, а уже случайные, ненаследственные дары в потомстве чаще пропадали, чем продолжались. Отчасти подтверждало эту версию и то, что Елика в семье так и осталась единственным ребенком — в здешних краях дело неслыханное.

Не дождавшись приветствия от отца семейства, Василий опустился на лавку напротив Норика, между Еликой и тэнной Айлией, и с наслаждением втянул носом ароматный парок. Работать в здешних краях приходилось до седьмого пота, что верно, то верно; выражение «спину гнуть от зари до зари» только сейчас обрело для Сошникова буквальный смысл, хотя, по совести сказать, больше оттого, насколько запущено оказалось хозяйство при оннате Норике. Но и кормила эвейнская земля своих насельников так, что потраченные силы возмещались с лихвою.

* * *

Подлый план Краснова с кинотеатром в том и заключался, что люди будут от работы отлынивать. Сергей Викторович, когда староста начал всерьез обижаться, что много работы не делается в деревне, предложил отработать ущерб покосом травы и уборкой зерна. Сам руками за всю деревню, естественно, работать не собирался, иначе б игра не стоила свеч.

Бывший сержант СМЕРШа, а ныне тракторист Василий Сергеевич Янович, когда закончили ловить по лесам банды, вернулся в родную деревню Туховичи механизатором, когда Никита Хрущев вовсю управлял страной. Трудился на родной и горячо любимой земле два с лишним десятка лет, уже забыв про службу. Но однажды его вызвал к себе в кабинет председатель колхоза и объявил, что его с трактором и сенокосилкой командируют в распоряжение КГБ, показав на светловолосого невысокого крепыша в офицерской форме.

Что ж, поехал вслед за УАЗиком в лес недалеко от озера. Что там понадобилось, ума не мог приложить. На хитро замаскированной базе расписался о неразглашении в оказании помощи дружественному крестьянству. Какому, Янович не пытался гадать, вспоминая былую службу.

Трактор погнал в широченный колодец по спуску как в карьер. А на дне стояли камни кругом с непонятной конструкцией. Запахло как после грозы, и проехал в открывшийся проход. Вот уж чего не ждал, как что окажется на военной базе из палаток и деревянных домов на вершине холма, освещаемой рассветным зеленоватым солнцем. Спросил у нового сопровождающего в форме спецназовца:

— Сынок, что это было?

— Мы в другом мире, вы будете помогать в уборке сена ближайшей деревне. Меня зовут Василий Сошников, я буду переводчиком.

Привычным движением запрыгнул в кабину «Беларуса», стал указывать дорогу после КПП. Лес был непривычный, много незнакомых деревьев, болота почти нет, камни выглядывают местами из-под земли, как в Европе. Даже не гравейка, а лесная дорога, и снизу скала, на удивление.

Деревня выглянула из-за поворота неожиданно. Аккуратные домики, крытые дранкой, с резными наличниками, в окнах мелкие стекла, дворы почти как дома, куры бродят. На рев тракторного мотора выскочили откуда-то люди, один из них спросил что-то на незнакомом языке. Парень-спецназовец перевел:

— Что это за железная повозка, для чего она? Это они спрашивают.

— Так меня попросили в деревне сена накосить этой машиной.

— Эта железная повозка для того, чтобы таскать за собой разные прицепы, и для перевозки тяжестей, и плуги таскать, и много чего, — объяснял Василий. — Сейчас для всей деревни будет траву косить.

Трактор заехал на показанный старостой луг, самый, как Тоур считал, плохой. Ежель испортит — не жалко. Но странная железная повозка быстро косила широкой полосой траву, и, оглядев покосы, староста дал добро другие луга скосить.

Еще солнце было высоко, а вся трава была скошена. Тоур поклонился и спросил:

— Коун, чем вас отблагодарить?

— Мне свой начальник заплатит, только накормите.

Накормили кашей с салом, налили в кружку розовой наливки, но Янович отказался:

— Нельзя пить такое перед тем, как управлять трактором. Кто выпит, может по пьяни беды наделать. А с собой возьму.

Сошников перевел, так дали здоровенную бутыль наливочки, которую на базе едва вместили в трехлитровую банку. Все торжествовали, только владетель, когда донесли, задумался.

* * *