Серебро и свинец, иной вариант

— А сколько простых ремесленников нужно, чтобы сработать вот такого железного голема? — поинтересовался Лландауркс. — Ты помянул огневые палочки — в Андилайте, как помнится мне, их делает целая мастерская, десятки человек, — только чтобы повторить то, на что способен последний анойя с огневым даром! Теперь я понимаю, для чего демоны пришли сюда и почему убивают всех на своем пути. Если ты прав, если в их мире нет волшебства… То, верно, тот мир — выхолощенная земля, пустая скорлупа, кишащая, как гниль — червями, безволшебным народцем. Неужели ты не видишь — чтобы создавать такие вещи, число этих ши должно быть несчетно! Они обожрали свою землю, они выпили свои реки и теперь из последних сил рвутся в наш мир, чтобы и его высосать, точно комары, налетевшие на дракона! — Он перевел дух. — Я видел, что Виндерикс почерпнул в разуме плененного ши. Я видел, какие войны они ведут, но тогда мне не пришло в голову… Они открывают ворота стоячих камней, они высвободили внутренний пламень материи — как могли они не владеть сильнейшими чарами? И все же ты прав — они безволшебны.

— Но если это так, — промолвил Данторакс, — между нами не может быть мира.

— Верно, — отозвался целитель. — Это тяготит меня, но, признаться, для меня важнее благоденствие владения Дейга и всего Эвейна, нежели кровожадных ши. Если бы только мы могли договориться с ними… но с теми, кто убивает, будучи уверен в своей безнаказанности, не о чем говорить. Их слову верить нельзя — а если так, к чему слова?

— Тш! — прервал его дружинник. — Едет.

Прислушавшись, целитель уловил за шумом листвы дальний, нарастающий рокот. Да, дозорные не ошиблись — железный гроб был один, и приближался он очень быстро.

— Пора, — решил Данторакс. Он сунул в рот пальцы и залихватски свистнул.

С громовым треском подломился и рухнул поперек дороги старый неохватный двулист.

— Изверги, — пробурчал целитель. — Другого дерева не нашлось. Из чего теперь знахари здешние варить свое зелье будут?

Данторакс удивленно глянул на него.

— Тут близ деревни этих двулистов целая роща, — ответил он. — Воняют по весне — хуже выгребной ямы. Старый, конечно, жалко, но чтобы убиваться….Лландауркс сморщился.

— Все забываю, — пожаловался он. — Сколько уж лет в ваших краях живу, а кажется, словно из дому год-другой тому обратно уехал. У нас-то двулист редко когда найдешь.

Рокот нарастал.

— Сейчас… — прошептал Данторакс, напрягаясь.

Что-то пискнуло в ветвях, и миг спустя из-за поворота вывернула железная повозка в зеленых и бурых разводах, точно латаный разбойничий кафтан. Вывернула и остановилась, обиженно взвизгнув, перед преградой.

Четыре стрелы вылетели из зарослей одновременно. Одна вошла точно в ствол стоящего на крыше, у командирской башенки, крупнокалиберного пулемета, намертво заколотив его. Остальные с убийственной точностью нашли блестящие стеклышки, так напоминавшие подозрительному Дантораксу линзы дальневзорных труб; нашли — п отскочили, не причинив неведомому материалу никакого вреда.

Повозка вздрогнула. Распахнулась узкая дверца на крыше, и оттуда полез ши. Его пронзила еще одна белоперая стрела. Демона втянули внутрь и поспешно захлопнули крышку. Очередная стрела ударила в металл и отскочила.

— Смотри! — негромко воскликнул Данторакс. — Смотри, как глупо! В этом железном гробу нет бойниц. Чтобы вступить в бой, ши должны выбраться — но тогда мы убьем их раньше.

— Они могут уйти от боя, — заметил целитель.

И действительно, голем поспешно сдал назад, вращая многочисленными колесиками, прятавшимися внутри лязгающей широкой цепи. Из кустов полетели, метя в стеклянные глазки, комья липкой амбоевой смолы.

— Не могут, — уверенно заметил дружинник, и, словно в подтверждение его слов, позади бронетранспортера рухнуло еще одно дерево.

— Теперь им остается или вызывать подмогу из лагеря, — объяснил Данторакс, — или вылезать из своего укрывища и сражаться. Подмога придет нескоро… а вот выползти мы им поможем.

По одному, осторожно пригибаясь, дружинники выходили из густых зарослей. Целитель в очередной раз подивился их способности проходить через перевитые чешуйчатым вьюном кусты шиповника и златяники, точно сквозь редкий туман.

Железный гроб рычал, ревел, дергался вслепую то вперед-назад, то вправо-влево, пытаясь придавить неосторожных, но дружинники ловко отскакивали с его пути, хохоча и подталкивая друг друга, будто перед ними был не зловещий голем, а глуповатый бычок, которого раздразнили деревенские мальчишки.

— И что дальше? — спросил Лландауркс. — Они могут сидеть там бесконечно.

"Сейчас бы нам очень пригодился Линдан, — подумал он. — Но на своем месте он нужнее. Или Виндерикс… Правда, Виндерикс один стоит дружины".

— Мы могли бы обложить эту железку хворостом и поджечь, — задумчиво проговорил Данторакс. — Но есть способ проще. Один из наших воинов — Телленаур — родович Дейга. Он почти анойя, но его силы должно хватить. Сейчас…

Изнутри железного гроба донесся какой-то шум, и внезапно широкая задняя дверь откинулась вверх. Ши посыпались изнутри, как горох.