Серебро ночи. Примум. Книга 1

– Амирель не оставит его добровольно, он не раз спасал ей жизнь. – Сильвер порывисто вскочил, не в силах усидеть на месте. – И как убедить ее от него уйти, я не знаю. К тому же она права – это дело чести.

Прерывая их, открылась дверь, и в комнату вошел Алонсо, следом за ним – смущенная Амирель. Она уже успела вымыться и переодеться. Впервые увидевший ее в красивом женском платье Сильвер захлебнулся от восторга и остался стоять столбом. В шелковом светло-сером платье, отороченном серебряным кружевом, она казалась неземным видением, ангелом, сошедшим с неба.

Амирель окинула братьев быстрым взором и подошла к вставшему при ее появлении Беллатору.

– Вы плохо себя чувствуете, – это было утверждение, а вовсе не вопрос. – Можно мне к вам прикоснуться?

Он удивленно склонил голову, разрешая.

– Мне нужно прикоснуться к вашей коже, мне трудно преодолевать материю, – она с сомнением посмотрела на плотную ткань его камзола. – Хотя тонкой рубашки будет достаточно.

Сильвер бросился помогать брату стягивать узкий камзол и только сейчас почувствовал, с каким нервическим усилием бьется его собственное сердце.

Оставшись в одной тонкой батистовой рубашке, Беллатор учтиво осведомился у стоящей рядом девушки:

– Этого достаточно?

Она кивнула и положила обе руки ему на грудь. Он замер от неожиданно сильного ощущения. От ее тонких пальцев в его тело шли непонятные волны, заставляя дышать всей грудью. И в довершение этого возле ее пальцев появилось необъяснимое зеленоватое свечение.

Прошла еще пара минут, и она убрала руки. Он прислушался к себе – боли больше не было. Наоборот, он чувствовал себя молодым, сильным и чуточку бесшабашным.

– Да, Феррун с его чудодейственной сажей вам не соперник, – прочувствованно сказал он и поклонился. – Благодарю вас.

– Мой муж лечит руками, так же, как и я. – При словах «мой муж» Сильвер скривился как от сильнейшего приступа зубной боли и пронзил ее укоризненным взглядом.

– Руками? – Беллатор растерянно моргнул, – но мы все, да и он тоже, были уверены, что помогает лечебная сажа из замка Контрарио…

– Нет, мы с ним лечим руками, как все те, в ком в давние времена текла истинная королевская кровь. Это записано в наших летописях.

– Но та сажа, которую он нам оставил, помогала тоже! – Беллатор никак не мог привыкнуть к мысли о целительских способностях Ферруна.

– Он просто брал ее руками и думал в это время о ее целительной силе, – пояснила Амирель. – Иногда я тоже так делаю. Только использую воду, она лучше передает силу мысли.

– Но тогда получается, что наш Феррун – королевской крови? – недоверчиво уточнил Беллатор.

– Не вздумайте ему об этом говорить! – возмущенно воскликнул Сильвер. – Этого нам еще только не хватало! От него и так житья нет, а будет еще хуже.

– Я понимаю, ты от него немало натерпелся в походе, Сильвер, но нужно отдать ему должное – у него все получается. А вот без него всем приходится туго, – призвал к справедливости его мудрый брат.

– Это так и есть, – Амирель тоже встала на сторону справедливости, с сокрушенным вздохом добавив: – Вот если б у него еще и характер был помягче…

Это так походило на затаенную мечту, что Сильвер, принявший эти слова за ее желание остаться с мужем, вытянулся и обиженно замолчал.

Амирель, ничего не понимавшая в чувствах влюбленных мужчин, решила, что он желает остаться с братом наедине, а она им только мешает, и сочла за лучшее удалиться. Попрощавшись, она торопливо ушла, а Сильвер с досадой саданул кулаком по стене.

– Демон все побери! – сердито вырвалось у него.

– Успокойся, мой дорогой! – умерил его пыл брат. – Все образуется. Но вам нужно передохнуть и привести себя в порядок. Вас ждут горячая ванна и чистое белье. И поспешите – ужин через час.

Сильвер с Алонсо вышел из кабинета, иронично говоря другу:

– Беллатор и не представляет, что означает слово «поспешите». Что за спешка может быть, если в твоем распоряжении целый час? Вот если б пять минут, тогда нужно было бы спешить, а так мы все будем делать не спеша и с удовольствием.

У своих покоев они разделились. Сильвер вошел к себе, в свои апартаменты, и застыл в дверях. Все здесь показалось ему таким незнакомым и даже чужим, хотя, приезжая в поместье, он жил в этих комнатах всегда, сколько себя помнил. Его старый камердинер Каллио, бывший когда-то его гувернером, со скорбными причитаниями поздоровался с ним, провел внутрь и помог ему избавиться от запыленной и пропотевшей одежды.

– Как вы похудели, господин мой, – Каллио не мог без сочувственных слез смотреть на выпирающие ребра Сильвера. – От вас остались лишь кожа да кости.

– Это полная ерунда, мой старый друг, – остановил его Сильвер. – Я жив и здоров, вот что главное. И скоро снова в сражение! – при этих словах он почувствовал настоящее облегчение. Вдруг, на его счастье, во время жестокой схватки та блажь, которую он чувствует к чужой жене, испарится как дым?