– Не знаю. Он уехал за день до гибели королевы.
– Вот как? – Торрен нахмурился. Потом посмотрел на высокие отроги гор и признался: – Мне его жаль. Быть так близко от счастья и потерять его – это страшно.
Принц в недоумении смотрел на племянника, ничего не понимая. Но король что-либо объяснять ему не собирался. Пригласив в свой дом, накормил дядьку и позвал посмотреть, как продвигаются дела по восстановлению туннеля.
Выходя из покоев, они наткнулись на бледных женщин, показавшихся Остору измученными. Они поспешно присели в низких реверансах, опустив глаза долу.
Король их не заметил, погруженный в свои думы, а принц милостиво кивнул. Едва выйдя на улицу, спросил у племянника:
– Чего фаворитки-то у тебя такие перепуганные?
Торрен встрепенулся.
– Перепуганные? Ну, наверное, оттого, что плохо удовлетворяют меня по ночам. Этого я не терплю.
Сказать, что хочет только Амирель, не захотел. И то, что фаворитки никогда не смогут ее заменить – тоже. Такие вещи были не для чужих ушей.
Заведя гостя в пещеру, изрядно расширившуюся за последние дни, властно протянул вперед руку и твердо пообещал:
– Скоро я прорвусь через завал и догоню беглецов. И отниму ту, что считаю своей по праву. И больше не буду таким глупцом, как прежде. – Обернувшись к вытирающему пот со лба толстяку, с мрачной иронией добавил: – Как я вовремя овдовел, не находишь?
– Неужто ты женишься на безродной девке? – не поверил своим ушам высокомерный принц.
– Не смей называть ее так! – Торрен шагнул к дядьке, угрожающе сжав кулаки. Тот испуганно попятился. – Она будет моей королевой! Или мне без нее не жить!