Серебро ночи. Секундо. Книга 3

Все-таки такая долгая скачка не для нее. И приключения, выпавшие на ее долю, вовсе не то, чего ей хочется от жизни. Ей бы вот такой уютный чистенький домик, можно и поменьше, да чтоб семья была рядом, мама с папой. А вот любви ей никакой не надо. Хватит с нее грубых мужиков, набивающихся ей в мужья.

Вспомнив, что муж у нее уже есть, горько рассмеялась. Что это за муж? Она его не любит, он ее вообще терпеть не может. Она ему благодарна за свое спасение, но уж лучше бы он золотом ее откупил, а она бы потом возместила все его расходы. Это было бы справедливо.

Внезапно она подпрыгнула от пришедшей в голову отрадной мысли. А что, если ей уйти с ним в Терминус и там попросить развода? Он же говорил, что у них можно развестись. Это в Северстане нельзя.

Здесь если неверную жену отправляли в монастырь, муж считался несвободным до самой ее смерти. Поэтому мужья и старались прикончить ставших ненужными жен лишь при малейшем подозрении на измену и даже без нее. Ведь все знали – от любого преступления можно откупиться, если деньги есть.

Интересно, а в Терминусе женщинам живется легче? Наверняка, судя по высказываниям Ферруна. Мысль о свободе так захватила Амирель, что она принялась ходить взад-вперед по комнате, не замечая поскрипывающих под ее ногами половиц.

Уносясь мыслями в чудесную страну, где она будет как все, и не нужно будет прятаться, она прозевала появление мощной бабы в широком полотняном сарафане с красной вышивкой по подолу, в которых ходили поморские женщины с побережья Кироты.

Выпучив глаза, та уперла руки в бока и заорала низким, почти мужским голосом:

– А ну, кто ты такая и что здесь делаешь? Тебя что, Ковин привел? Решил втихаря от жены и хозяев погулять?

Не дожидаясь ответа, она кинулась на девушку, потрясая пудовыми кулаками. Растерявшаяся от неожиданности Амирель едва успела скомандовать ей «стой». Та остановилась, дергаясь и не понимая, что случилось.

Глядя на ее перекошенную простоватую физиономию, Амирель вдруг захотелось влепить ей жестокую пощечину за все те помои, что та вылила на нее. Она даже сделала шаг вперед, встав перед ней вплотную, и замахнулась, как вдруг сообразила, что это вовсе не ее желание, а веление колдовского камня.

Отпрыгнула назад и схватилась за грудь, чувствуя под рукой сердитое горячечное биение. В голове рождались возмущенные мысли о гадких простолюдинах, о необходимости наказания, чтоб неповадно было, о власти, которую нужно захватить и удержать любой ценой, пусть даже все вокруг передохнут.

Резко выдохнув, Амирель ударила себя в грудь и сказала то, что хотела сама:

– Ты меня здесь не видела! Уходи! Если понадобишься – позову! И готовь обед. Да повкуснее!

Баба развернулась и вышла, недоумевая, с чего вдруг забралась на третий этаж, где ей сроду делать нечего, а Амирель принялась размышлять – слова «повкуснее» сказала она сама, потому что сильно хотела есть, или это все же наущение злонамеренного камня.

Через некоторое время спустилась вниз, на кухню. Мужик, не достающий своей жене и до подмышки, сидел за столом перед пустой тарелкой и недоуменно следил за ней, обескуражено приговаривая:

– Чего тебе вздумалось мясо тушить, да еще и с овощами? Ты же меня всегда баландой кормила. Что за праздник сегодня вдруг случился?

Жена молча отмахивалась от него огромным половником. Она и сама ничего не понимала, но пересилить свое неуемное желание сварить что-нибудь повкуснее не смогла. Амирель взяла глубокую тарелку, произнесла уже привычное «вы ничего не замечаете», и положила себе мяса с овощным рагу.

Сев за добела выскобленный стол, принялась за еду. Простая крестьянская пища показалась ей куда вкуснее той, что подавали к королевскому столу. Съев все, что положила, осоловела, глаза стали закрываться на ходу, и, чтоб не заснуть прямо за столом, она поспешно отправилась наверх.

Слабость после ранения еще давала о себе знать, и она прилегла на кровать, намереваясь немного передохнуть перед ужином. Но нечаянно заснула и проснулась уже только на следующее утро от ярких солнечных лучей, щекотавших ей щеки.

Когда за ней вернется Феррун? Как плохо, что амулет не дал ей сказать, что он у нее, и мужу вовсе не надо ехать во дворец! Амирель гулко побарабанила пальцами по тому месту, где должен был висеть противный камень, но ничего не почувствовала. Никакого отклика от него не было тоже.

Встала, посмотрела в окно. Уже за полдень. На всякий случай сложила вещи в мешок. Ферруну во дворце делать нечего, он не дурак и скоро поймет, что камень ему никто не отдаст, и ей следует быть наготове. Муж может появиться в любой момент.

Решив позавтракать, спустилась вниз, на кухню. Ковина не было, а его жена, горько вздыхая, растерянно смотрела на яблочный пудинг, выложенный аккуратной горкой на медной тарелке и политый густым медовым соусом. Она готова была себя поколотить, не понимая, с чего так бездарно расходует хозяйские припасы.