Серебром и солнцем (СИ)

- По правде сказать, нет, - созналась Мира. – У меня нет такой силы, чтобы зачаровать весь зал. Пожалуй, я не уверена, что мне б удалось зачаровать хотя бы своего партнёра. В Доне этот танец танцуют только смертные, дурачатся. Истинное исполнение «Солнца и Луны» я видела на балу у Дэви, но не танцевала тогда, стояла у стены. -

Последнее было сказано извиняющимся тоном, специально для Карла. Но тот не смотрел на неё. Похоже, он наконец решил вспомнить о главном правиле заговорщиков: «Никто не должен видеть нас вместе». Мира вздохнула и зачем-то потрогала серебряный ошейник, о котором ей совсем не напоминали несколько лет. Она и сама почти забыла о нём... до этого танца.

- Per signum crucis, - равнодушно-отстранённо Мира начала ритуальную формулу. - De inimicus nostris libera nos, Deus noster.

Что ж, и для неё наступил момент посвящения. «Охотник и жертва» - и сейчас Мира была охотником. Вампира удерживали, прижав к стене дома, Карл и Тони. Доминик наблюдал за ритуалом со стороны. Мира встала напротив вампира, достала кинжал из ножен. Carere morte, которому всё происходящее до сего момента, видимо, представлялось сном, безумно захохотал, увидев серебряный клинок в её руке. Меж туч мелькнул месяц, белый и тонкий как кость.

Мира, примерившись, вонзила кинжал точно вампиру в сердце.

«Удар серебряным кинжалом в сердце, чаще всего используемый в ритуале, парализует тело вампира на две-три минуты, при этом необходимое для успешного завершения ритуала сознание у carere morte сохраняется. Дополнительный удар клинком в область первых поясничных позвонков продлевает время паралича до десяти и более минут, но используется значительно реже из-за плохой анатомической доступности второго вампирского сердца - утолщения брюшного сосуда», - всплыл в памяти отрывок из какого-то архивного материала…

- In nominae Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, - она открыла хрустальный пузырёк со святой водой, - requiescat in pace… - Три строго отмеренные капли - и вампир рассыпался прахом.

Мира торопливо закрыла пузырёк, убрала его в специальный карман на платье. Руки до сих пор дрожали.

«Вода из Источника в сочетании с серебром приводит к мгновенной деструкции тканей тела, соприкасающихся с ними. А страх вампира распространяет разрушительное действие на весь организм, вовлекая в цепь уничтожения и не соприкасавшиеся с чуждой, убийственной силой клетки. В огне этой странной реакции сгорают и такие мёртвые ткани, как волосы и ногти, такие крепкие, как кости и зубы. От вампира, как правило, не остаётся даже одежды…»

По-прежнему не нарушая молчание, Мира подобрала кинжал. Повертела его в руках, случайно коснулась лезвия и отдёрнула руку: горячо! Очень горячо!

- Отлично! – сказал Тони Гланс. - Можешь поставить на рукоятке первый крестик.

Мира послала ему взгляд, острый и холодный, как лезвие ножа:

- Это было несложно: он слишком боялся, а бояться нельзя. А ты сам… ставишь крестики?

- Сначала ставил, - смутился охотник.

Она наградила точно таким же взглядом Карла. Все услышали далёкий бой часов. Четыре.

- Кандидатка прошла испытание, - неприязненно объявил Доминик. – Что ж, стража окончена. Что-то третья группа опаздывает…

- Нет, они сейчас должны быть на Большой Северной. Там в четыре начинается веселье, - ответил Тони.

Они тихо покинули место события. Ветер быстро разметал пыль по тротуару: всё, что осталось от вампира, забил этим пеплом открытые глаза большой собаки – несчастной жертвы carere morte.