Середина. Том 2

Комната, в которой ноне они все втроем находились, напоминала по форме полусферу. Стены и округлый свод блистали в ней таким насыщенным светом, что от него слепило глаза, посему Волег Колояр почасту их смыкал. Легкое марево сияние подымалось и от пола. Одначе сам пол там был ровным, а сияние удивительного серо-стального цвета. Кроме той самой кушетки, стоявшей по центру комнаты, в ней более ничего не имелось. Несколько тонких синих жгутика выходящих из стенки кушетки, расщепливаясь в своем завершие на тонкие, почти нитевидные волоконца, купно вонзались в оголенную спину осударя. Они проходили одним рядом по позвоночнику Волега Колояра. Имея на своих концах острые шипы, жгутики, пробивая кожу, похоже, впились в скрываемую под костьми студенистую массу спинного мозга, перекачивая туда голубоватую жидкость, оная легохонько, колеблясь, наполняла собой и внешние стенки кушетки.

Рани Черных Каликамов остановившись подле кушетки, протянула одну из правых рук в сторону головы осударя, где от обилия пота хохол плотно слепил меж собой волоски, и нежно приголубила перстами саму покрытую белыми полосами былых ранений, чуть смугловатую от загара кожу.

— Как ты милый мальчик? — мягко вопросила демоница, осударя, будто наслаждаясь тем, что может ощущать чрез перста таящееся внутри его головы.

— Все хорошо, — дрогнувшим голосом ответил Волег Колояр и слегка сотрясся всем телом.

Осударь неизменно, когда с ним беседовала рани Черных Каликамов ощущал такую теплоту к ней, вроде говорил с близким, родным ему человеком…. Человеком… Матерью, которую не успел до любить, потому как она умерла слишком рано, али отца, которого в одной из стычек с ашерскими латниками убили. Ему очень жаждалось припасть к руке демоницы и облобызать ей длани, как он делал почасту в отношении своих родителей. Однако Волег Колояр не смел того содеять, боясь, что той своей нежностью может оскорбить Кали-Даругу. И потому, хотя от него этого не требовалось, всегда низко клонил пред рани Черных Каликамов голову… Голову, которую никогда не пред кем ни клонил. Кали-Даруга, вне всяких сомнений, это желание ощущала, и, относясь к Волегу Колояру достаточно по теплому, при любой встрече, а они были не редкими, гладила перстами его губы. Вот и теперь приголубив хохол на голове, она медлительно провела перстами по коже его щеки и остановилась на губах.

— Бедный мальчик, — удрученно отметила Кали-Даруга и улыбнулась, узрев как осударь, наконец, решившись, поцеловал кончики ее пальцев.

Трясца-не-всипуха дотоль вельми низко склонившая голову, и не видевшая действий демоницы, резко вздела ее вверх. Ибо последняя фраза, сказанная демоницей, была вновь передана только на им понятном языке и предназначалась, несомненно, старшей бесице-трясавице.

— Ему нужно будет пересадить печень, — спешно заговорила Трясца-не-всипуха, и, шагнув ближе к кушетке, остановилась слева от рани. — Так как этот орган весьма пострадал. Судя по всему, это у человека было не первое такое осложнение, ибо при осмотре на печени обнаружены плотные узлы, сдавливающие кровеносные сосуды и наблюдается изменение их структур. Он, абы не тревожить господина переносил лихорадку на ногах и болезнь дала осложнения. Хорошо, что не пострадал при этом заболевании мозг.

— Тогда бы я тут с тобой уже не толковала, — сурово отозвалась Кали-Даруга и сызнова огладила щеки и лоб осударя. — Потому как я столько предприняла сил, чтобы оставить мальчика у нас. Уже есть договоренность с Расами, вызвана Гриб-птица. Подготовлено временное, индивидуальное хранилище и даже промежуточное создание… А ты! ты! Если бы не мой дражайший мальчик Господь Вежды, каковой тобой дорожит, я б тебя. — Рани немедля стихла и тяжело задышала. Досада нежданно выплеснулась на голубую ее кожу бурыми крупными пятнами. А погодя все еще не смея открыть третий глаз, она добавила, — кто за ним должен был приглядывать? Я какие дала распоряжение? передаточное устройство в бесе отключить, впрочем, оставить на прием и подключить к кому из бесиц-трясавиц.

— Я… — начало было Трясца-не-всипуха… но тут же стихла.

Стихла, поелику гулко дыхнула на нее демоница:

— Молчать, — и тотчас закрыла и остальные свои два глаза. — Ты точно не знаешь наших замыслов по этому человеку. Его мозг ноне также важен, как и сияющая искра, что разрастаясь, вмале поглотит тот орган. И не допустимо, чтобы мозг как-либо пострадал. Он будет нужен нашему дражайшему Господу Крушецу и потому за ним нужен глаз да глаз.