Серенада

Он рассмеялся.

— Я не такой интересный — простой парень, который смог пережить катастрофу почти невредимым. Я не сделал ничего геройского. Людей интересует лишь, как я был спасен.

— Ты про русалку?

— Я не жду, что ты поверишь. Никто не верит, — он опустил кружку на стол рядом с собой. — Я не виню тебя, если ты не веришь, но они… я знал их годами, а они думают, что я тронулся. Даже Хэнк, а это мой дядя. Он знает, что я не из тех, кто сочиняет. И все равно думает, что я — сумасшедший.

— Я так не считаю, — сказала Лорелей. — Уверена, есть хорошее объяснение.

— Да, знаю, это было воображение, мой разум мирился с близостью смерти. Я слышу это ото всех. Может, я не самый умный, но знаю, что видел. Мне не показалось. Что-то или кто-то из океана вытащил меня к той лодке.

Лорелей покраснела. Она коснулась его руки, ощущая его твердые мышцы под кожей.

— Я верю тебе.

— Тогда ты первая, Лорелей, — она ослабела от того, как он произнес ее имя. Он смотрел в ее глаза. Она теряла решимость выполнить работу, и, чем дольше слушала его, тем меньше могла представить, как обрывает его жизнь.

Лорелей опустила ладонь на его плечо, встала на носочки и запела ему на ухо тихонько старую песню любви. Он прижал ладонь к ее талии, покачивался с ней. Она тихо пела, пока они танцевали в тускло озаренном углу.

О, любовь моя — красная роза, раскрывшаяся в июне,

Любовь моя как мелодия, которую нежно играют руки.

О, знал бы ты, юноша, как сильно влюблена я.

И я буду любить, пока не пересохнут моря.

Пока не пересохнут моря, не растают на солнце камни,

А я все буду любить, милый мой, пока течет песок жизни.

Так прощай, любовь моя, прощай, но на время,

Я приду к тебе, милый, даже за тысячи миль.

Они перестали танцевать, Тайлер отошел, чтобы посмотреть на ее лицо.

— Ты красивая, — сказал он.

Лорелей покраснела и отвела взгляд. Тайлер был пленен ее силой, пал жертвой чар сирены. Пора было действовать, если он под ее чарами, она не могла мешкать.

— Пойдем отсюда, — сказала она. — Мне нужно проветриться.

Он схватил куртку и пошел за ней из бара, миновав бармена и других клиентов.

— Куда ты хочешь отправиться? — спросил он, когда они вышли наружу.

— Давай просто прогуляемся?

— Это не лучшее место для прогулок…

— Все будет хорошо, — она коснулась его груди и посмотрела на него, — меня ведь защищаешь ты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Тайлер укутал плащом плечи Лорелей, они шли в свете луны. Машины проносились мимо, только их гул беспокоил тишину вечера. Фонарь мигал над стариком, сжавшимся на земле, забравшись в спальный мешок. Тайлер вытащил бумажник и дал мужчине пару долларов. Он притянул Лорелей ближе к себе, обвил рукой ее талию.

— Не отходи, — сказал он. — Это плохая часть города.

— Не похоже, чтобы тут были хорошие части, — сказала она, с опаской разглядывая переулок, по которому они шли.

— Все не так плохо, — сказал Тайлер. — Тут много работающих людей.

— Ты вырос тут?

— Я из Филадельфии, но мы переехали в Нью-Джерси после смерти моего отца, когда я был подростком. Мама хотела быть ближе к своей семье. Она не работала, денег нам не хватало, так что какое-то время мы жили у моих бабушки и дедушки.

— Мне жаль, — сказала она. — Тебе точно было тяжело.

Тайлер молчал, и она не хотела давить на него. Они шагали по улице, проходили мимо пустых парковок с высокими заборами. В конце одного из переулков Тайлер перепрыгнул через большую лужу. Он повернулся к Лорелей, поднял ее за талию и помог перебраться. Темные глаза Тайлера вглядывались в нее, в них отражалась луна. Его ладони скользнули по ее бокам, добрались до бедер.

— Боже, ты прекрасна, — сказал он. От его пристального взгляда ей было не по себе. Это была сила ее очарования. Дейдре говорила ей о власти над мужчинами — о способности заставлять их делать, что она пожелает — но от его взгляда она ощущала себя обнаженной, и ироничным было то, что в их первую встречу она такой и была.

— Спасибо, — сказала она. Она хотела, чтобы они шли дальше, тогда он не смотрел на нее так. — Ты где-то здесь живешь? — она повернулась и пошла вперед, он поспешил догнать Лорелей.

— Я много времени провожу в море, так что в городе я остаюсь у Хэнка. Он в паре миль севернее отсюда. Я могу показать тебе, если хочешь.

Лорелей остановилась и повернулась к нему.

— Я не такая, мистер Кейекс.

— Я не это имел в виду. Я не хотел…

— Все хорошо. Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я приехала ради такого. Ты милый и все такое, но я хочу просто поговорить.

— Боже, прости, если я оскорбил тебя. Просто ты красивая и, хоть я не знаю, почему, кажешься мне знакомой. Но ты права, я нагрубил. Прости. Я обещаю быть джентльменом.