Серенада для Грейс

"Брось все, Сан-А, отпусти, не беспокойся, мальчик..."

"Жизнь хорошая штука, она розовая..."

Я дергаюсь всем телом, приходя в сознание.

Что за черт! Хватит глупостей! Что за история?

Я опять погружаюсь в теплую тьму... Стоп! Где моя мачта?

О боже! Это конец! Я больше не могу пошевелить руками, я не могу грести, я не могу плыть... Я тону... Тону...

- Не двигайтесь! - слышу я голос.

Я открываю глаза. Передо мной розовая мышка со светлыми волосами, одета в белое...

А позади нее стоит шеф. Отлично, босс! Я в агонии, я в бреду...

- Не двигайтесь, - повторяет Старик. - Вы выбрались, малыш...

Когда он называет меня малышом, мой шеф, это значит, что он растроган до глубины души, как старая дева...

- Мачта! - хриплю я. - Да дайте же мне уцепиться за эту проклятую мачту!

- Вам она больше не нужна, Сан-Антонио, мы вытащили вас из воды. Вы в кровати! В постели!

Я бормочу:

- В постели...

Мне это кажется совершенно невозможным... Бог мой, всего минуту назад я ловил этот холодный кусок деревяшки! Как получилось, что я лежу в настоящей постели?

И потом, шеф, как он оказался здесь? Ясное дело, брежу... Я все еще тону, вода заливает меня, я тону, как дырявая корзина...

Дырявая корзина! Полицейский превратился в дырявую корзину! Это обидно! Это шокирует!

- Он смеется! - доносится издалека женский голос.

- Это одна из его отличительных черт! - Этот голос вполне мог бы принадлежать шефу.

Нет, ошибки быть не может: я не умер! Я жив! Я живу...

- Патрон, - окликаю я.

- Малыш?

- Жизнь розовая, а?

- Да, - отвечает босс, - жизнь розовая...

В сомнении я засыпаю...

Глава 14

Где пойдет речь о муке, из которой не пекут хлеб

Самое замечательное время в этой лондонской клинике - вечер перед сном. Сами знаете, в больнице есть несколько периодов сна: утренний, послеобеденный и ночной!

Вечером между десертом и сном удается урвать примерно полчаса, когда я остаюсь вдвоем с моей медсестрой. Ее зовут Долли, и она даже говорит по-французски. Она розовая, и у нее светлые волосы.

Я ее однажды прихватил будто случайно, когда она наклонилась надо мной, чтобы поправить мне подушки.

Наши взгляды встретились, и она покраснела, увидев в моих глазах такое, от чего краснеют благовоспитанные барышни.

Я сделал губами "мфф", как бы приглашая отпробовать.

Она заколебалась. Я даже подумал, что она пошлет меня куда подальше, но вдруг почувствовал ее губы на своих, как говорится в романах для взрослых девушек. Ее рот напомнил вкус спелых фруктов... Я вонзился в него, как в сочное яблоко, а моя рука пошла в разведку... Она вначале взбрыкнула. Она чуть не вырвалась! Но когда я ей показал свое оружие номер 32 бис модернизированное, тут уж ей ничего другого не оставалось, как броситься на меня.

Ну, сначала прелюдия, как водится. Несколько вечеров мы как бы привыкали друг к другу. С вариациями, естественно... Она запирала дверь на ключ... Но это я вам так, для смеха. Если дамы хотят дополнительных объяснений, то могут построиться по две в ряд, я все объясню и вдоль и поперек...

- Итак, - мурлычет Долли, когда я вечером закончил показ, - завтра вы уезжаете?

- Да, мой ангел.

- Вы возвратитесь во Францию?

- Не сразу. Мне нужно закончить одну работенку...

- Тогда мы сможем видеться?

- Это верно, но видеться в спокойном месте, где я мог бы тебе рассказать о родине Вольтера, душа моя!

Она жадно целует меня и уходит.

Замечательная девушка. Такие, как она, могут растопить паковый лед.

Оставшись один, я начинаю методически рассуждать. Нет, не о ней, конечно! Девушка, это хорошо, но всему свое время, нельзя же им посвятить весь свой интеллект, иначе становится скучно, как после слишком обильного обеда.

Я думаю о моем расследовании, о его дальнейшем ходе, поскольку до конца еще далеко.

* * *

Вы, наверное, сгораете от любопытства, что же со мной приключилось до того, как я попал в эту клинику.

Ну, это просто. Рыбацкая шхуна откликнулась на сигнал SOS, посланный с яхты, и подошла к месту катастрофы. Рыбаки нашли только одного бедного паренька, потерявшего сознание, но мертвой хваткой вцепившегося в обломок мачты... Я, видно, был в таком плохом состоянии, что они было подумали, что я мертв. Но Сан-Антонио просто так не сдается.

Вы же знаете, мне везет! Везет обычно героям! А я кто по-вашему?

Воспаление легких! Рана на плече в два английских фута шириной. Катастрофическое ослабление организма! Давление, чтоб не соврать, упало на четвереньки, и они даже думали, что транспортировка для меня будет фатальной... Но я устоял.

Ну потом антибиотики, переливания крови - словом, весь комплект...

Через неделю я выкарабкался. Через две недели у меня больше не было температуры и я поднялся, а через три смог выйти из клиники...

История с яхтой наделала много шума в прессе. Но это квалифицировали как несчастный случай. Судно затонуло, не оставив следов убийства. Спасшиеся матросы ни в чем не признались.