Сережа. Рождение воина

Сережа! – как моего сына зовут. И голос чуть старше, совсем немного, – пронеслась в голове Романа мысль. Сережка, Сережка! – вспомнил он лицо и фигуру сына и на глаза навернулись слезы. Рука сжимала гранату. Боже, как страшно!

– Погоди! – сказал другой голос. – Вдруг очередной камикадзе! Давай, я его отсюда очередью достану. Эй, колорад, живой?!

Времени ждать, не было. Решайся! Спаси Господи! – были последние слова Романа и он метнул гранату, словно отбросил от себя что-то страшное и мерзкое, что должно его сейчас убить.

– !… – раздался испуганный крик и маты. Затем взрыв.

– Не переживай, он обязательно вернется, – сказала Оля Сереже.

– Да, я знаю, – ответил Сережа.

В это время на своей постели заворочался и закряхтел Артемка. Он приоткрыл глаза и осмотрелся.

– Проснулся? – обратилась Оля к брату, склонившись к нему и поцеловав его в щеку.

– У-у, – отвел свое лицо Артем, капризничая и недовольно скривив лицо.

– Во, еще! Фрукт! – притворно обидчиво проговорила Оля. – Я тебе, сейчас задам!

И она начала щекотать его, пощипывая и покалывая пальцами. Артемка весь затрясся, подпрыгивая и крича.

– Тихо, ты! – испугалась Оля, оглядываясь на взрослых. – Предатель!

– Так тихо, что за шум тут устроили?! – подходя к ним, строго проговорила Оксана, осматривая своих детей. – Сейчас домой собираться будем.

– Пусть хоть дети чая с печеньем попьют. Будешь, Артем, чай с печеньем? – донесся голос Раисы Максимовны.

– Его с утра не заставишь, Раиса Максимовна. Дома попьет. Оля, одевай брата.

– Он уже большой, сам оденется. Да, Артем, ты большой?

– Большой, – ответил он сестре.

Мальчик уже отыскал игрушечный поезд и, схватив его в руки внимательно и с наслаждением рассматривал.

– Потом играться будешь, отдай паровоз Сережке.

– Нет, не отдам! – пряча его за спину, проговорил Артем и испуганно уставился на Сережу.

– Пусть забирает, я ему его дарю, – сказал, улыбнувшись Артему, Сережа.

– Еще чего! Это же подарок! – сказала Оксана. – А подарки не дарят. Будет приходить, и будет играться. Да, Артем? Отдашь Сереже подарок его папы?

– Нет, – завертел головой Артемка.

Все засмеялись.

– Ты погляди какой?! Ты что наглый такой и бессовестный? Я тебя такого любить не буду! – проговорила наигранно строго Оксана.

А Артемка уже приготовился плакать. Тогда Сережа чтобы предупредить и не доводить его до слез, обратился к Артему успокаивающе:

– Не бойся, Артем, они шутят. Мне не нужен он, так что забирай и играйся на здоровье.

Оксана в нерешительности оглянулась на Раису Максимовну, что она скажет по поводу такого подарка. А Раиса Максимовна, видя щедрость внука, только порадовалось за него и проговорила:

– Чего дылды на ребенка напали? Сережка же сказал, что он дарит, пусть ребенок играется. А Сережа уже большой… Это папка его завоевался так, что и забыл о том, что сыну не семь лет. Он уже вырос. Проклятая война!

Получив от Раисы Максимовны разрешение на подарок, Оксана сказала, обращаясь уже к сыну:

– Ну, что нужно сказать Сереже?

– Спасибо! – обрадовался Артемка.

– Не за что, – немного застеснявшись, но в глубине своей души очень гордясь собой и своим поступком, ответил Сережа.

Когда Оксана с детьми уже выходили, Оля подошла и вновь пожала руку Сереже, сказав с благодарностью:

– Спасибо за Артемку! Ну, то есть за подарок!

И если до этого момента у Сережи еще немножко было нехорошо на душе из-за того, что он отдал подарок своего отца. Сереже казалось, что этим он как-то предает отца, который хотел сделать ему приятное, а он словно отказался от этого. Но после такой благодарности от Оли, у Сережи пропало последнее сомнение в правильности его поступка. В самом деле, разве отец не одобрил бы такой поступок сына? Наоборот, он гордился бы им! Так решил Сережа, успокаивая себя и свою еще детскую и наивную совесть.

– Ничего особенного, пусть ребенок играется! – сказал он и сам себе сразу показался взрослее.

Оля только улыбнулась, взглянув на него и скромно опустив глаза, проговорила:

– До свидания! До встречи!

– До встречи! – ответил Сережа и ощутил, как в его душе начинает расти новое дотоле неизведанное им чувство – это была влюбленность. В сердце стало сладко, тепло и щекотно, словно какой-то лучик пронзил его изнутри.

Он посмотрел на Олю, она была необычайно хорошо в своей вязанной, красной шапочке-колокольчике с цветочком на правой стороне. Глазки блестели, из-под шапочки выбивались русые локоны и небольшие припухшие пунцовые губки были так восхитительны, что Сережа еле удержался, чтобы не кинуться и ни поцеловать ее в них.