Серёжик (без иллюстраций)

Но Жадди, не обращая на него внимания, бормотал: «Ёжик в сметане! Ёжик в сметане!» Он твердил это как заклинание и не мог остановиться! Кое-как помыв Серёжика мочалкой, гном вытер его своей бородой (размазав грязь по ней и ёжику) и торопливо наполнил водой кастрюлю.

Затем накидал в печку дров, бумажек и… чиркнул спичкой! Зловеще метнулись языки пламени, накидываясь на добычу. Серёжик с ужасом смотрел, как огонь жадно лизал дрова… Потрескивая, они разгорались всё сильнее и сильнее!

Что делать?! Ёжик схватил Жадди за руку и, заливаясь слезами, стал просить его сжалиться.

— Гномик, миленький, не надо! — плакал ёжик. — Я очень маленький. Во мне совсем-совсем нет мяса, одни иголки!

Жадди не отвечал. Безумно вращая глазами, он продолжал мурлыкать: «Ёжик в сметане! Ёжик в сметане!»

Схватив Серёжика за шкирку, гном бросил его кастрюлю! Бульк! Затем поставил кастрюлю на печку и стал крошить туда чеснок. Барахтаясь в ледяной воде, Серёжик стал хвататься за края посудины. Но секунда, и прямо на лапки (как больно! ой-ой-ой, как больно!) упала крышка! Стало темно.

Неужели конец?! Никогда-никогда он больше не увидит мамочку, никогда не вырастит мандариновое дерево, никогда не пойдёт в первый класс?! Вода стала теплеть, скоро лапкам стало горячо! Серёжик рванулся из последних сил и головой приподнял тяжёлую крышку. Уцепившись за края кастрюли, он обжёгся, но успел заметить, что в кухне никого нет. Ёжик зажмурился и, подтянувшись, вывалился на раскаленную плиту.

От резкой боли он взвизгнул и свалился на пол. И вдруг услышал тоненький певучий голосок:

— Жадди пошёл за сметаной! Ныряй в ванну!

Ничего не понимая, Серёжик огляделся. Никого! Он бросился к ванне, стоявшей в углу, и в ужасе отпрянул! Вся она почти до краёв была полна чёрных майских жуков. Они неторопливо ползали друг по другу, переваливаясь и топорща усики. Серёжик отскочил.

Но тоненький голосок крикнул:

— Не медли! Скорей! Скорей!

Ежик и сам услышал приближающиеся шаги! Свернувшись клубком, он упал в копошащуюся массу.

«Какое счастье, что у меня есть иголки! — подумал Серёжик. — Иголкам все равно, кто по ним лазит. Им даже не щекотно».

Жуки тем временем быстренько вскарабкались к нему на спину. Облепили со всех сторон, шелестя крыльями. Хлопнула дверь.

— Ну, раз-два, взяли! — послышался голос Златти.

— Тяжело! — закряхтел Нытти.

— Не ной! За усачей мы получим сто изумрудов!

Серёжик почувствовал, как ванна под ним заколыхалась.

— А из кастрюли вкусно пахнет… — завистливо протянул Нытти.

— Да, Жадди знает толк в стряпне. Но как бы не пришлось ему давиться пиявками с чертополохом.

Серёжик лежал ни жив, ни мёртв. Он так боялся, что его заметят, что стал дрожать.

— Что-то ванна трясётся… — заметил Нытти.

— Это у тебя руки трясутся, хлюпик.

Гномы шли недолго и скоро опустили ванну на пол.

— Отборные жуки! — хвастливо сказал Златти — Кроту понравятся!

— Он хитрый! Сам ловить не хочет! — всхлипнул Нытти. — А я на охоте нос расквасил, порвал капюшон, разбил коленку! И жуков в нашем лесу с каждой весной всё меньше и меньше.

— А изумрудов в кадушке всё больше и больше!

Вдруг послышался такой жуткий вопль, что Серёжик едва не вскочил. Его охватил ужас, лапки сами собой стали куда-то мчаться. А так как лежал он, свернувшись клубком, свои же пятки били его по носу!

— Бешенство! — хором воскликнули гномы.

Они помчались на кухню и увидели, что всё в ней перевернуто вверх дном. На полу валялись кастрюли и сковородки, мука белела островками вперемешку с крупой. Мусор из ведра был вытряхнут, картошка рассыпана. Жадди искал ёжика в каждой корзинке, в каждой банке!

Он выл, вырывая волосы из бороды! Грязные клочки её летали тут и там.

Увидев братьев, Жадди разревелся: «Ёжик в сметане! Ёжик в сметане!»

Ничего другого, как ни старался, он вымолвить не мог.

— Вот что значит есть бешеных ёжиков! — поучительно сказал Златти.

Гномы принялись пихать упирающемуся Жадди лекарство.

— До чего доводит жадность! — хихикал Нытти, черпая пиявок из бочки половником.

Он перестал завидовать, и настроение его улучшилось.

— Жадность — это прекрасно! — возразил Златти, накалывая вилкой колючий чертополох. — Но у порядочного гнома она должна быть к золоту, деньгам, драгоценным камням и звёздам!

Жадди еле успевал жевать — гномы кидали ему в рот всё новые и новые порции. В конце концов лекарство стало вываливаться, путаясь в изодранной бороде.

Только лучше Жадди не становилось. Он так колотил ногами по полу и таращил глаза, что гномы решили запереть его в гостеловке.

— Пусть посидит, пока не очухается! — сказал Златти.

— Да, да! Он опасен! — кивнул Нытти. — Кто бы мог подумать: от такого маленького ёжика такое большое бешенство!

Серёжику было слышно лишь обрывки фраз. Успокоившись, что его не будут искать, он задремал. Но вдруг откуда-то сверху раздался дребезжащий голосок, похожий на тот, что он слышал на кухне:

— Скорее выбирайся!

Ежик выскочил и увидел, что в комнате никого нет.

— Прячься в тумбочку! — поторопил его тот же голос.