Серёжик (без иллюстраций)

— Ну да. Важнейшее изобретение! Не нужно наклоняться, натягивать носки самому. Это сберегает до двух-трёх минут ценного времени в день. А в год?

— Что в год?

— Я забыл, что ты двоечник, — кивнул Бобрёнок. — Пожалуй, приходи ко мне по вторникам, я тебе помогу. Будем заниматься. Я в два счёта докажу, что наука — самое главное!

— А почему по вторникам?

— В другие дни я собираю машину времени. И усовершенствую носки. Нужно, чтобы они ещё прибегали на свист. Потому что поиски носков обычно занимают до тридцати минут ценного времени в день. А в год?

— Настоящую машину времени?!

— Ну да! И настоящие носки.

Серёжик с сомнением покачал головой.

— По телевизору говорили, что даже пингвины не могут изобрести машину времени.

— Ну и что? Я чертежи под ивой вырыл, старинные. Сам нашёл! А пингвины что под снегом найдут? Вечную мерзлоту?

— Чертежи?

— Ну да. Научные чертежи. Я пока что маленькую машину времени буду делать — пробный образец. Она действует просто…

Размахивая лапами, Бобрёнок принялся объяснять.

— Синхрофазотрон, вибрация, турбулентность… — так и сыпал он непонятными словами. Время от времени, считая что-то на калькуляторе, Бобрёнок выкрикивал такие числа, как «триллион пятьсот двадцать шесть».

Серёжик слушал, открыв рот, и чувствовал себя ужасно глупым. Вдруг Бобрёнок воскликнул:

— А вот это надо записать! — и бросился в лес. Удочку забыл, на Серёжика даже не оглянулся.

И снова ёжик остался один. Темнота сгущалась, на небе блеснула первая звёздочка. Серёжик съел все крошки с газеты и принялся за листья ивы. Они были невкусными, но есть хотелось так сильно, что не будь ивы, Серёжик ел бы ракушки, лежащие у воды. Подул прохладный ветерок. Как будто насмехаясь, он принёс запах оладий со сметаной. Серёжик понюхал-понюхал и стремглав помчался туда, откуда так вкусно пахло!

Совсем скоро он увидел избушку с освещёнными окнами. Подкравшись, Серёжик заглянул вовнутрь.

Это был дом Бобрёнка. Он сидел под плетеным абажуром и, задумавшись, жевал оладушек, катая по столу какую-то непонятную штуку. Та искрила, дымила, но никто не обращал на это никакого внимания.

— В сметану, в сметану макай! — ласково приговаривала Бобриха, стоявшая у печки.

Она снимала со сковородки всё новые и новые оладьи. Бобёр плёл корзину, сидя в плюшевом кресле.

От этой уютной картины, от запаха горячих оладий у Серёжика защипало в глазах. Совсем недавно и у него был тёплый и светлый дом… С оладьями и игрушками… Совсем недавно мама, сварив борщ, звала:

— Серёжик!

Серёжик вздрогнул. Ему показалось, что его и правда кто-то окликнул. Он навострил уши. В доме включили радио, и оно (вот удивительно!) выкрикивало его имя:

— Повторяем! Внимание! Внимание! Внимание! Дошкольник в Лесу! Пропал ёжик Серёжик! Особые приметы: серые штаны, серая майка и серые тапочки. Рост маленький. Всем нашедшим просьба звонить в Приют на Синей Горе или милицию!

— Я его видел! — встрепенулся Бобрёнок. — Ко мне подходил ежонок, не знающий птичкологию!

Серёжик хотел удирать, но Бобёр сердито сказал:

— Как же! Когда в школе про динозавров учили, ты находил их следы и даже помёт приносил в баночке! После фильма про инопланетян видел летающую тарелку! Надоело!

— Но я, правда, видел! И майка серая! И про дракона не читал! Побежали искать, папа!

— Ты сначала самонадевающиеся носки заставь сниматься. Третью неделю в них хожу!

— Не работают? — удивился Бобрёнок.

— Прекрасно работают! Только сниму, тут же надеваются снова!

— Эх, папа! По инструкции их нужно намочить томатным соком!

Бобрёнок присел и стал разглядывать папины носки, зажав нос лапой. Про Серёжика он забыл.

Глава 7 Пророчество Древней Книги

Все звери слушают радио! В каждом дупле, в каждой норе, в каждом скворечнике!

Серёжик устало прислонился к кадушке.

Сейчас темно. Но утром его найдут!

Особые приметы… Как от них избавиться? Серёжик огляделся и увидел одежду, сушившуюся на верёвке. Неужели он станет вором?! Мама говорила, что это самое страшное.

Что страшнее: приют или воровство?

И тут он вспомнил, как соседка брала у них на время стремянку, чтобы собирать кукурузу.

«Возьму на время, — решил Серёжик. — А потом, когда найду маму, отдам».

Верёвка высоко. Хорошо, что в доме ещё не выключили свет. Серёжик нашел пенёк, прикатил его, и вскарабкавшись, стащил первую попавшуюся футболку. Лапки его дрожали. Футболка была красного цвета, и от мысли, что он её наденет, по спине побежали мурашки.

Под какой-то ёлкой он спрятал серую майку и, мучаясь, переоделся. Как стыдно даже на время брать что-то без спроса!

Футболка длинная, почти до колен. «Как платье, — расстроился Серёжик. — Осталось бантик нацепить. Хорошо, что в темноте она кажется серой. Но утром, утром… Что сказала бы мама?»

Серёжик сел на землю и заплакал.

Голодный, в девчачьем наряде, среди чёрных стволов, колючих кустов, один в этом страшном лесу! Что может быть хуже? Но хуже оказалось очень скоро.

— У-у-у-у-у! — закричал кто-то ужасным голосом. Сверкнули жёлтые глаза.