Сережка — авдеевский ветеран

— Видишь ли, Серёжик, — стал Славка объяснять, — поймёшь ли ты, вот в чём вопрос… У нас много работы, но когда-нибудь… — Славка рубанул рукой и соскользнул с подоконника, — когда-нибудь мы всё равно этим займёмся — мальчишками… детской проблемой… А пока, Серёжик, посиди, помолчи маленько, а мы вернёмся к нашему почину…

Глава пятая

«Поймёшь, поймёшь, — думал Серёжка. — Было бы чего понимать…»

Он шёл по неглубокой, выложенной битым кирпичом канаве, которая тянулась рядом с бетонкой. По бетонке то и дело проносились машины. С треском разрывали воздух тяжёлые «МАЗы», шурша шинами, ползли длинные, похожие на больших жуков, цементовозы, грохоча и постанывая, катились высокие машины, нагруженные огромными металлическими трубами.

Иногда Серёжка выбирался из канавы на обочину и торопливо тянул вверх руку, но никто не останавливался. Машины шли здесь на сумасшедшей скорости.

Тогда Серёжка снова спускался вниз и топал по кирпичам. Иногда кирпичей было не видно из-за песка, который нанесла прошедшая здесь недавно вода. Серёжка ставил ногу потвёрже и оборачивался потом, глядел на свои следы.

Чего ж тут понимать, думал Серёжка. И так всё понятно! Некогда взрослым, да и всё… Спеша-ат — как будто кто их взашей гонит. Вон сколько всего понастроили, а всё мало и мало…

Может, и для него, для Серёжки, строится этот завод? Вот и отец так говорит: для тебя, мол, завод строю. А отец у Серёжки — бригадир. Значит, точно знает. Недаром он иногда так дома и говорит: бригадиру, мол, положено всё знать.

И вот на площадке взрывают землю, копают такие котлованы, что упадёшь в него — в жизни не выберешься, если никто тебе не поможет, кладут кирпичи, сваривают железо, и всё бегом, всё бегом…

Вот пожалуйста, хоть сейчас. Нет, чтобы остановиться на минутку и посадить пешего человека!

Спешат завод для Серёжки построить… А нет спросить — да хоть нужен-то ему этот завод?.. Конечно, продавцом в том магазине, где игрушки продают, Серёга работать уже не будет, раздумал, но и завод тоже — ну его, он же, Серёжка, станет укротителем тигров или ещё кем-нибудь, пока не решил…

Он оглянулся и увидел, что его догоняет старый, обшарпанный самосвал. Одной фары у него не было, он был одноглазый. Шёл самосвал очень медленно, и Серёжка решил ещё раз попытать счастья.

Упираясь ладошками в колени, он поднялся по крутой кирпичной стенке и поднял руку.

Шофёр уже распахнул дверцу, но Серёжка всё-таки деликатно спросил, можно ли ему сесть.

— Свой брат — солдат… Как не подвезти! — крикнул, расплывшись в улыбке, шофёр. — Давай, давай, скорее…

Серёжка занёс ногу, но до железной ступеньки не достал. Мешали узкие штаны, из которых он давно вырос и которые давно мечтал порвать так, чтобы носить их было совсем уже невозможно…

А мотор работал, и человек ждал…

Тогда Серёжка взял свой правый ботинок обеими руками и попытался поставить его на подножку.

— Ну? — крикнули из кабины.

— Штаны мешают, — жалобно сказал Серёжка.

Тогда шофёр, не вставая из-за руля, боком прилёг на сиденье, схватил Серёжку под руку и легонько поддёрнул вверх.

Серёжка не успел ещё как следует сесть, а водитель уже захлопнул дверцу, и машина снова шла по бетонке.

— Эх, пехота!.. — сказал водитель.

Серёжка подвинулся к нему поближе и сразу же провалился куда-то между пружинами, и они больно упёрлись в него. Он взялся обеими руками за ручку и попытался подняться, но у него снова ничего не получилось, и шофёру снова пришлось выдёргивать его из выбитого в сиденье гнезда.

— Починить надо, — строго сказал Серёжка, когда уселся поудобнее.

— Конечно, надо, — подтвердил шофёр. — Некогда всё. — И доверительно сообщил Серёжке: — Я, брат, в этом году с институтом связался — у-у!

Он замотал головой и даже на секунду закрыл глаза.

— Трудно? — спросил Серёжка. И добавил тоном знающего человека: — Перерыв в учёбе большой…

— Не говори, — вздохнул шофёр.

Он всё больше нравился Серёжке. Во-первых, он остановился и даже подсадил его, во-вторых, он, как и дядя Гена, учится в институте, и ему трудно после большого перерыва.

— Ты Куд-Кудаха знаешь? — спросил он громко. — Я, может, к нему заеду. Он тоже за баранкой…

— Нет, не знаю, — ответил водитель. — Он что — азербайджанец?

— Нет, — сказал Серёжка. — Он с Украины приехал.

Они уже проехали гараж, сбоку продымил и отлетел назад маленький асфальтовый завод. Теперь мимо проносились низенькие полигоны, над которыми ворочали шеями тонконогие краны.

Вот один приподнял громадную металлическую крышку, и из-под неё рванулось наружу белое, как молоко, облако пара…

— А чего ты едешь к этому Кудахову? — громко спросил водитель.

— Поговорить надо! — прокричал Серёжка.

Не объяснять же ему насчёт супятчиков и мехколонцев и насчёт его, Серёжкиного, решения больше не воевать, не рассказывать же, как назвали его предателем.

А, может, заехать к отцу?..

Сколько он обещал Серёге взять его с собой на стройку, а всё некогда ему, некогда… А тут самому вдруг и заявиться:

«Самолёт летел, колёса тёрлись…» Дерибаска поёт такую частушку — это ещё хорошая у него частушка…