Сергей Павлов, Владимир Щербаков. Лунная радуга. Чаша бурь

— Должен вас упрекнуть: вы не очень внимательно просмотрели мой бюллетень служебного спецкарантина. Заключение медэкспертизы гласит: «Здоров. С учета спецкарантинного сектора снят. Бессрочный пропуск на планету Земля выдан».

— Хорошо, не болезнь. Назовем это как-нибудь по-другому.

— Да, вы правы. Суть, конечно, не в терминах... Это неизвестно где и неизвестно как приобретенные свойства, необычные для «нормального» человека. Предупреждаю возможный вопрос: я действительно не знаю где и не знаю как.

— А вам не хотелось бы избавиться от такого «приобретения»?

— Видите ли... Для меня это уже не имеет значения.

— Как понимать ваш ответ?

— Как вам будет угодно.

— А для других?

— Что для других?

— Это имеет значение?

— Простите, о чем вы спрашиваете?

— Вам не приходилось говорить на эту тему с другими обладателями подобных свойств... ну, скажем, с Лорэ?

— Лорэ?.. Нет, не приходилось.

— Вас удивил мой вопрос?

— Да. При чем здесь Лорэ?.. Ах, понимаю!..

— Вы с Лорэ ничего не знали о способности друг друга оставлять «черные следы»?

— Вероятно, вы говорите о... Нет, за Лорэ я этого не замечал. Я полагал, что кроме Йонге и меня...

— ...Феноменов такого рода больше не существует?

— Да. Ну что ж... тем хуже для Лорэ.

— Что вы имеете в виду?

— Прежде всего вашу назойливость. Я всегда опасался дать вам для нее повод. В отношении «черных следов», как вы называете их, я проявлял особую осторожность. Дело прошлое, инспектор, но скажите мне откровенно, где вы могли заметить оставленный мною «черный след»?

— В умении скрывать «черные следы», Кизимов, вы достигли совершенства. Мы их не наблюдали ни разу. Мы располагаем косвенными данными. Но откровенность за откровенность. Скажите, как Йонге относится к своему положению феномена?

— Думаю, он не в восторге.

— Почему вы говорите об этом в форме неуверенного допущения?

— Уверенного, инспектор. По аналогии с ощущениями собственной персоны.

— И только?

— О, этого достаточно!.. Даже с избытком.

— Йонге знает, что вы его аналог по ощущениям такого рода?

— Думаю, нет.

— Откуда вам известно, что Йонге ваш собрат по феноменальным свойствам?

— Однажды я случайно видел оставленный им «черный след».

— Как объяснил он вам это явление?

— Он сделал вид, что ничего особенного не произошло.

— А какова была ваша реакция?

— Я сделал вид, что ничего особенного не заметил.

— В беседах с ним вы никогда не касались этой темы?

— Нет. Это не та тема, которая могла бы доставить удовольствие.

— Неприязнь к этой теме как-то связана с вашей работой в Пространстве?

— Маленькое уточнение, инспектор: в Пространстве я уже не работаю. Полтора года назад вышел в отставку. Сейчас я работаю в школах первого цикла инструктором спортивных игр для школьников среднего возраста и прошу меня принимать именно в таковом качестве.

— Вы хотите сказать, что не поняли моего вопроса?

— Я хочу сказать, что на вопросы, как-то связанные с прошлой моей работой в Пространстве, я отвечать не буду.

— Но это главное, что нас интересует, Кизимов!

— Будем считать, что я не сумел удовлетворить вашу любознательность.

— Странный каприз...

— Скорее вынужденная самооборона.

— А как, по-вашему, поведут себя в подобной ситуации Лорэ и Йонге?

— Это их личное дело.

— Еще вопрос, Кизимов. По дороге в мой кабинет вы прошли коридором со стенами в виде пластмассовых жалюзи...

— Я помню, инспектор.

— Дело в том, что жалюзи скрывают комплекс аппаратуры, совершенно аналогичный тому, которым оборудована метеостанция «Орлиный пик».

— Я прошел мимо, но никаких нарушений в нормальной работе приборов не обнаружено, так?

— Вот именно. Как вы объясните, что эксперимент не удался?

— Он удался, инспектор. По крайней мере, вам удалось установить, что мое присутствие необязательно действует на электронные нервы приборов.

— Каким же образом вы сумели дважды подействовать на «электронные нервы» аппаратурного комплекса метеостанции «Орлиный пик»?

— Уверяю вас, это неумышленно. Очевидно, это зависит... от характера моих эмоций.

— То есть?

— На «Орлином пике» я находился в состоянии приподнятости, если не сказать — восторга. Чистейший воздух, живительный холод, голубизна ледников... ну и все такое.

— То есть вы способны воздействовать на электронную аппаратуру только в состоянии накала положительных эмоций?

— Видимо, так. Но я не уверен, что это происходит всегда. Иначе на метеостанции я вел бы себя осмотрительнее.

— А как насчет накала отрицательных эмоций?

— Сегодня я уже успел побывать в экспериментальном коридоре. Выводы делайте сами.

— Значит, способность воздействовать на приборы вам подконтрольна?

— Да, если я не забываю следить за своим настроением.

— «Черный след» тоже вам подконтролен?

— К сожалению, нет. Малейшая неосторожность и... Но я стараюсь быть осторожным.

— В каком-нибудь смысле это явление представляется вам опасным?

— Только в том смысле, что оно вызывает всеобщее любопытство. В других отношениях оно опасно не более, чем тень от хвоста отдыхающей на заборе вороны.

— Вы нам могли бы продемонстрировать сам «черный след» и то, как он возникает?