Сергей Павлович Королев

Для большей надежности решили продублировать посадочный режим. Так родилась идея аварийной системы ориентации, предполагающей ориентацию продольной оси спутника на Солнце. Прикинули, что и как. «Направление приложения тормозного импульса в данном случае будет неопределенным, но сесть можно», — заключили специалисты. Первый спутник (он имел шифр «объект „Восток“»), оснащенный солнечной системой ориентации в качестве резервной, был запущен 15 мая 1960 года. Это был во многом странный полет. Находясь на космодроме, Королев и управленцы отслеживали телеметрическую информацию и обнаружили, что исчез параметр ОСГ (обороты сканирующей головки инфракрасной вертикали), явный признак того, что «сдохла» основная система ориентации. Но что именно — сам датчик или его двигатель? Пришли к выводу, что отказал двигатель сканирующей головки. Королев позвонил с полигона в Москву и предложил совершить посадку на аварийной системе ориентации. Группа анализа в Москве оспорила это предложение. Королев приказал отправить в Москву ВЧ-грамму с подробным изложением обстоятельств. Вопреки его предложению решено было садиться на основной системе. На борт спутника была выдана команда на включение тормозного двигателя, а спутник улетел в неизвестном направлении. В газетах же уклончиво сообщили об «успешном эксперименте по переводу спутника Земли на новую орбиту».

Константин Давыдович Бушуев, первый заместитель главного конструктора, о том полете рассказывал так:

«Мы возвращались после сумасшедшего по напряженности дня. Не доезжая примерно квартала до дома, Сергей Павлович предложил пройтись пешком. Было раннее утро. Мы медленно шли по тротуару. Сергей Павлович возбужденно, даже с восторженным удивлением продолжал говорить о ночной работе. Я что-то поначалу не очень понимал его восторгов: работа-то была неудачной, корабль к Земле вернуть не удалось. А он без всяких признаков огорчения увлеченно рассуждал о том, что это первый опыт маневрирования в космосе, переход с одной орбиты на другую “Надо овладеть техникой маневрирования, это же имеет большое значение для будущего! А спускаться на Землю, когда надо и куда надо, наши корабли будут, как миленькие будут. В следующий раз посадим обязательно”».

19 августа того же года был совершен второй полет, ситуация повторилась, но на этот раз сработала система солнечной ориентации, и спутник удалось посадить. Стали разбираться и выяснили, что в космическом вакууме (давление 0,0000001 атмосферного) шестеренки двигателя стирают друг друга из-за вакуумной самосварки и последующего отрыва частиц металла. В наземных испытаниях, где достигался лишь «технический вакуум», в десять тысяч раз меньший, ничего подобного не происходило. Надо было решать, что же делать с дальнейшей программой полетов и шестеренками, «съедающими» друг друга за час.

Как всегда в подобных случаях, Королев собрал на совещание в ОКБ лучших специалистов по трению. Вместе с Раушенбахом работал некий Пец, выпускник физтеха, человек способный и рассудительный. Его и направил Борис Викторович к Сергею Павловичу. Спустя некоторое время Пец возвращается совершенно удрученный, а следом звонит разгневанный Королев:

— Вы кого прислали на совещание?

— Пеца, — спокойно ответил Раушенбах.

— А кто он такой?! — кричал в трубку Королев. — Что он знает, что умеет?

— Толковый парень, знающий.

В трубке раздались короткие гудки.

Что же произошло в кабинете главного конструктора? Пец рассказал следующее.

На совещании обсуждали программу исследований в условиях, максимально приближенных к реальным Поступали предложения по использованию новых материалов для шестеренок, предлагалось наносить на них специальное покрытие, были и другие варианты. Когда подошла очередь Пеца, он рассказал анекдот.

…В одном городе все завшивели. Собрались ученые мужи, стали обсуждать, намечать разного рода программы — по изучению экологии вшей, созданию хитроумных ловушек, разработке репеллентов и т. д. А ведь надо было всего-то регулярно ходить в баню!

Его «вшивая теория» вызвала единодушное возмущение аудитории. Пуще других бушевал Королев. А предложение было очень простое — поместить двигатель в кожух, уплотнение сделать чисто символическое, с зазорами по осям почти в пару миллиметров, и внутрь положить ватку, пропитанную какой-либо испаряющейся смазкой. Это и создаст требуемый технический вакуум.

Поостыв, Королев снова позвонил Раушенбаху:

— Пришлите мне вашего Пеца, я хочу кое-что уточнить…