SergeiMinaev-MoscowLoveNot

тылки гребаного «Миллера», с которым сажусь на

лавку в сквере. Судя по времени, Санька вот вот дол

жен появиться.

Пиво, как обычно, кислое, народ вокруг неприме

чательный. Закуриваю, вспоминаю об Аньке из «Но

востей» и, положив на колени кейс, начинаю отсту

кивать на крышке «Need you Tonight».

Дойдя до припева, неожиданно для себя, в кон

це барабанной дроби, нажимаю большими пальцами

на хромированные клавиши. Кейс щелкает и откры

вается.

Обычно я не заглядываю в посылки, которые до

ставляю. То ли из за воспитания, то ли (не хочется

это признавать) из за того, что это либо конверты, Москва, я не люблю тебя

47

либо коробки, обмотанные скотчем. В общем, то, что

вскрыть без следов насилия не представляется воз

можным. Кейс я везу впервые. Тем более такой, ко

торый открывается...

Сначала я подумал — что то не то с глазами. Ну, там, раздвоение или проблема с хрусталиком. Нет, реально, этого просто не могло быть. Так не бывает.

В кейсе, ровными рядами, пачка к пачке, нежно изу

мрудного цвета, уютно лежат... доллары.

Я засунул голову в чемодан и зачем то понюхал

пачки. Они пахли хлорвиниловыми кубиками из дет

ства. С этим запахом у меня ассоциировались счас

тье, беззаботность и защищенность. Удивительно, что

баксы пахнут так же. Наверное, это запах мечты.

Я трогаю пачки руками. Я пролистываю парочку. По

хоже, настоящие. Нет, точно настоящие... На лбу вы

ступают капли пота. Кажется, я схожу с ума.

Закрываю кейс. Потом снова открываю. Не пони

маю, сколько в нем денег. Аккуратно запускаю руку

внутрь, глядя по сторонам, начинаю считать. Ровно

сто пачек.

Кажется, теперь потеют даже колени.

Если в пачке сто купюр... успокаиваю дыхание...

если в пачке сто купюр, то десятка. А десятка на сто...

милл... миллион... Нет, это бред какой то... МИЛЛИОН!

Миллион долларов! «Тварь я дрожащая или право

имею?» — вспоминается некстати. «And the winner is!» — тут же, на хорошем английском, вступает голос

ведущего церемонии вручения «Оскара».

Сердце бьется где то в области кадыка. Миллион

долларов. Билет в любую заграницу и валить! Там

48

Сергей Минаев

немедленно начинать снимать. Потом, в середине

проекта, можно продаться «Фоксу» или... главное —

валить отсюда к чертовой матери! Кстати... ладно, маму потом перевезу. Жена не поедет, а Аня, причем

здесь Аня?! Где то на периферии сознания закралась

шальная мысль о честности, промелькнули было че

ченские «рендж роверы» с надписью «Возмездие»

на борту, пытки, возможное убийство и прочие гадо

сти, но весь этот поток сознания был смыт дождем

из долларов, далекими горизонтами новой жизни, а

главное — огромными, высотой со стены Кремля бук

вами, складывающимися в слово СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

Жизнь начала стремительно преображаться. Вспом

нилось изречение Фредди Меркьюри: «Талант всегда

себя проявит, дорогуша». Вспомнилось еще что то о

каждом большом состоянии, в основе которого лежит

преступление. В целом — обычная интеллигентская

хуйня, по поводу которой стоящий на обочине плакат

с рекламой «British Airways», казалось, говорил: «Да, чувак!» И даже проходившие мимо девушки стали смо

треть на меня как то особенно игриво.

С очередным глотком «Миллера» улица вновь изме

нилась. Вместе с подобострастно глядящими, заиски

вающими обывателями, у которых никогда не будет

миллиона долларов, появились завистливые ублюдки.

Те самые жулики и проститутки, про которых говори

ла мать. Те, которые только и смотрят, как бы своро

вать чужое. Присвоить то, что плохо лежит. Нервно ку

рящие водители маршруток, бомбилы у обочины, пар

ни в спортивных костюмах, праздно шатающиеся у

магазина. Менты в сдвинутых на затылок фуражках.

Москва, я не люблю тебя

49

Кажется, каждый из них знает, что у меня в кейсе. И не

нападают они только потому, что боятся перебить друг

друга, когда начнется дележка. Опять испарина.

— Почему «Миллер», а не «Балтика»?! — раздался

голос справа. — Не любишь нашу советскую Родину?

— А? Что?! — в испуге вскакиваю с лавки. —

А, это ты Сань. Чего орешь? Люди вокруг...

— А чего тебе люди то? — Санька изумленно по

смотрел по сторонам. — Здорово, чувак!

— Здорово.

— Ну чё, как сам?

— Да вот, — сажусь, кладу кейс себе на колени, оглядываюсь по сторонам, — посылку... документы

везти надо на другой конец Москвы...

— Ясно. — Саня садится рядом и берет вторую

бутылку. — Можно?

— Угу, — гоню мысль о том, как бы Санька слу

чайно не узнал о содержимом чемодана. — Пред

ставляешь, второй кейс сегодня везу!

— А что в нем? — Саня отбивает крышку о край

лавки.

— В нем? — кажется, меня слегка трясет. — Да...

бухгалтерия какая то... отчеты.

— А, — Санька сплюнул. — В пятницу играть бу

дем? Я тут подумал, может, вист поднимем рублей до

пяти? Чтобы почувствовать биение жизни?

— Да можно и... — предательски расслабля

юсь. — Да брось ты, мы же френдли... На друзьях

заработать хочешь?

— Факт, — Санька делает большой глоток, —

хоть как то оживить. Полоса пошла левая последнее

50

Сергей Минаев

время. Представляешь, Иваныча, судя по слухам, в

кремлевский пул берут.

— Вау! — пытаюсь глотнуть пива, но оно не ле

зет. — Лаки Иваныч!