SergeiMinaev-MoscowLoveNot

щейся грозы. По спине потекли ручьи пота. Сзади за

дышала псина. Повинуясь инстинкту загнанной жерт

вы, делаю бросок сперва вправо, потом влево, между

домов. Впереди спасительный забор. Перекидываю

через него кейс, отчаянным броском кидаю свое те

ло вверх, цепляюсь руками и перелезаю на другую

сторону.

Шлепаюсь на гору песчаника, рядом с кейсом.

С другой стороны в забор что то ударилось. «Что, пад

ла, не умеешь прыгать?» У меня еще хватает сил над

смехаться над псом. Но гопники умеют прыгать, это я

точно знаю. Хватаю кейс и перебежками тороплюсь к

строящемуся дому, петляя между катушек с провода

ми, кранами и бытовыми кабинками. У подъезда мно

гоэтажки замечаю здоровенную трубу и ныряю туда.

Несколько минут лежу, распластавшись внутри бе

тонной сферы. Гопники не появляются. Вдали завы

ла собака, видимо, отчаявшись поймать добычу. Улы

баюсь и выглядываю из своего укрытия. Никого.

Вылезаю наружу, сажусь на кейс, закуриваю. В не

бе изредка сверкает молния, начинают падать капли

дождя, пару раз налетает ветер, принеся с собой га

зету, которая попорхала, попорхала и уселась на ре

зиновый шланг весьма крупного сечения, вьющийся

между бытовок.

Гопники были первым и последним доводом в

пользу быстрого отъезда из города. Я тупо пялюсь на

шланг и размышляю о том, как все таки лучше сва

лить из Москвы? Самолетом, поездом или машиной?

Москва, я не люблю тебя

55

Аэропорты точно возьмут под контроль, машину дол

го мутить, выходит поезд. Либо в Минск, либо сразу

в Финляндию. А оттуда...

...шланг приходит в движение. «Флэшбэчить на

чало, ща пройдет», — прикрываю глаза, потом сно

ва открываю. Шланг исчезает, надо завязывать с

кислотой. С этой минуты завяжу. Теперь, в преддве

рии новой заграничной жизни, с кучей денег, подоб

ные обещания даются особенно легко. Встаю, выды

хаю и, прихватив кейс, двигаю вперед. Позади кто

то чавкает. Оглядываюсь и инстинктивно шлепаюсь

на задницу...

Передо мной, сияя радужной пленкой перепонча

тых крыльев, матово блестит рыбьей чешуей оно.

— Ебаный насос! — моментально ощущаю при

липшую к спине рубашку.

Таких я видел только в фильмах ужасов. У гади

ны жирный, будто каучуковый хвост (который пона

чалу я принял за шланг), когтистые лапы, длинная

шея с шипастым ожерельем, безухая, похожая на ка

бинку крана башка и разверстая крысиная пасть. Де

лаю два шага назад — тварь чавкает и медленно пе

ремещается, издав знакомый рубероидный шорох.

Я не ору, за меня верещит кто то другой. Ноги не

сут вперед, к подъезду недостроенного дома, а моче

вой пузырь вдруг слабеет и дает течь. Перед тем как

юркнуть в подъезд, оглядываюсь и вижу, как тварь

перепрыгивает, подобно подстреленному голубю, че

рез катушки с проводами. Ростом больше собаки, но

несколько меньше, чем должен быть дракон, так мне

кажется.

56

Сергей Минаев

Вход в подъезд огорожен ржавым металлическим

забором в узкую решетку. Тварь между прутьями

пролезть не смогла бы, а напуганный смертным стра

хом человек — еще как. Просочусь. Успеваю поду

мать о том, откуда в Москве драконы, о том, что их

могли разбудить вечными копаниями в центре стро

ители, о том, почему Лужков не заводит специаль

ные команды по выявлению в недрах города этих

мразей, о летнем отдыхе с женой и о том, что дра

кон, наверное, еще щенок... малек... маленький, ко

роче. Сделав еще один шаг, в пяти сантиметрах от

решетки спотыкаюсь и падаю, больно ударившись о

прутья головой.

Открыв глаза, вижу дракона. Он сопит и смотрит

на меня своими красными глазами. Поскольку тварь

не сожрала меня сразу, остается возможность диа

лога. Не факт, что успешного, но все же дающего

шанс:

— Ну чего тебе надо? — сиплю я. — Фу! Фу, те

бе говорю! Я несъедобный!

Тварь урчит.

— Я ЛСД жрал, дурак! Ты отравишься!

Тварь вопросительно нагибает башку.

— Наркотик такой! От него вам... драконам...

пиздец сразу... то есть смерть...

При слове «смерть» дракон начинает разбрасы

вать лапами землю и беззвучно разевать пасть.

— Вот вот... я тебе говорю, не надо меня! Пошли

лучше на набережную, там собак бродячих до жопы.

Сожрешь кого хочешь.

Тварь чавкнула, и, как показалось, сплюнула.

Москва, я не люблю тебя

57

— Не хочешь собак? Ну, там кошек много... лю

дей еще много. Ментов! Во! Менты знаешь какие

вкусные?

Дракон прикрывает глаза и садится.

— Вот молодец, хороший дракончик. Пойдем, я те

бе покажу, где ментов пожрать можно.

Я пытаюсь привстать. Дракон немедленно вытяги

вает башку в мою сторону и рявкает, обдав запахом

стирального порошка и какой то гнили. Снова сажусь

на землю. Дракон немигающе смотрит на меня. Так

продолжается какое то время.

— Хорошо хорошо, не пойду. Чё, так и будем тут

сидеть? Чё тебе от меня надо? Жрать ты меня не хо

чешь, так? — медленно говорю я, как дрессировщик.

Если бы я еще знал, как говорят дрессировщики.

Дракон склоняет башку набок.

— Уйти ты мне тоже не даешь... Чего ты хочешь?

Дракон отталкивается хвостом и зависает над

землей.

— Черт... я тебя не понимаю...

Дракон выставляет в сторону левую лапу фиоле

тового цвета, будто обтянутую тканью лосин, и начи

нает ее лизать.

— Ты чего, хипстер? — более умного вопроса в

голову не приходит.

Ситуация почему то больше не пугает. Скорее на