Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 3

Живой святитель и покойный протоиерей, в облачении молящиеся вместе пред иконой Божией Матери, дают разуметь, что и прочее виденное духовенство было двоякое (Церкви небесной и Церкви земной): видно, достойные пастыри, живые и отшедшие ко Господу, взирая на бедственное состояние нашей Церкви — и те, и другие — умоляют Царицу Небесную, да распрострет Она Всевышний Покров Свой над бедствующею Церковию нашею и да защитит, и да сохранит слабых, но имеющих благое расположение ко спасению... Оба, стоящие у входа в пещеру, может быть, означают людей, с живым участием, и со скорбию, и даже со страхом взирающих на печальные события настоящего времени в отношении веры и нравственности, но не прибегающих к Царице Небесной и не молящихся Ей о покрове и помощи, подобно молившимся в пещере... Слова «мы доживаем седьмое лето» могут означать время последнее, близкое ко времени антихриста, когда верные чада Единой Святой Апостольской Церкви должны будут укрываться в пещерах, и только всесильные мольбы Божией Матери могут тогда укрыть их от преследования слуг антихриста. Настоящему времени особенно приличны слова апостола: «Дети, последняя година есть, и якоже слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша: от сего разумеваем, яко последний час есть» (1 Ин. 2, 18). В настоящее время некоторые уже добровольно принимают печать антихриста на челе и на десной руке, потому что, ради светских приличий и мирских выгод стыдятся ограждать себя крестным знамением и сперва поступают так в обществе, ради стыда человекоугодия, а потом от обычая не полагают на себя крестного знамения и дома пред вкушением пищи и пития и в других случаях, чем сотворяют радость велию врагам душевным, для которых они, будучи неограждены силою Креста и молитвы, делаются игралищем и посмешищем.

Седьмое число в церковной численности имеет великое значение. Срок времени числится седмодневными неделями, Православная Церковь содержится и руководствуется правилами седми Вселенских Соборов. Седмь Таинств и седмь дарований Святаго Духа в нашей Церкви. Откровение Божие явлено было седми Азийским Церквам. Книга судеб Божиих, виденная в Откровении Иоанном Богословом, запечатана седмью печатями. Седмь фиал гнева Божьяго, изливаемого на нечестивых и проч. Все это седмеричное исчисление относится к настоящему веку и с окончанием оного должно кончиться.

Век же будущий в Церкви означается осьмым числом. Шестой псалом надписание имеет такое: «Псалом Давида в конец песнех, о осьмом», — по толкованию — о осьмом дне, то есть о всеобщем дне воскресения и грядущего Страшного Суда Божия, которого боясь, Пророк молит Бога во умилении сердца о оставлении грехов: «Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене» и проч. Неделя Антипасхи, или св. Фомы, в Цветной Триоди называется неделею о осьмом, то есть вечном дне и нескончаемом, который уже не будет прерываться темнотою ночей. «Нощи не будет тамо», то есть в небесном Иерусалиме, говорится в Откровении (22, 5). Блажен, кто сподобится наслаждаться блаженством блаженного и нескончаемого дня сего, еже буди всем нам получити благостию и милосердием и человеколюбием Единородного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает слава и держава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Пресвятым, Благим и Животворящим Духом ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Это сновидение и толкование первое.

Тот же граф А. П. Толстой опять писал в Оптину Пустынь пять лет спустя. Письмо помечено 7 июля 1871 года.

«Как будто нахожусь в своем доме, — так пишет граф, — и стою в прихожей. Далее — комната, в которой на простенке между окон находится икона в большом размере Бога Саваофа, издающая ослепительный свет, так что из другой комнаты (прихожей) нельзя было смотреть на нее. Затем еще далее — комната, в которой находятся протоиерей Матвей Александрович (Константиновский) и покойный митрополит Филарет; и эта комната наполнена книгами: по стенам от потолка до пола книги; на длинных столах грудами книги; и мне непременно нужно пройти в эту комнату, но меня удерживает страх, как пройти чрез такой поражающий свет. Но необходимость принуждает преодолеть страх, и я с ужасом, закрыв лицо рукою, перехожу первую комнату и, войдя в следующую, вижу протоиерея Матвея Александровича в переднем углу. Он читает книгу. А ближе к двери стоит митрополит, одетый в простую черную рясу; на голове — скуфейка; в руках — разогнутая книга, и головою показывает мне, чтобы и я нашел подобную книгу и развернул ее. В то же время митрополит, поворачивая листы своей книги, говорит:

— Рим, Троя, Египет, Россия, Библия.

Вижу, что и в моей книге крупными буквами написано: «Библия».