Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 3

Дала ли эта школа своего Ломоносова90, не только Ломоносова, хотя Тредиаковского91, чтобы появлением одного праведника было бы можно оправдать город? Никого. Полуграмотных мошенников много, но все же не настолько, чтобы поднять сколько-нибудь значительно процент народной грамотности. Выбитого же из колеи, без всяких нравственных принципов вредного элемента, распространителя нравственной заразы — сколько угодно.

В деле народного здравия, этом излюбленном коньке, на котором любят выезжать земские деятели, может быть, в этой деятельности показало себя на высоте призвания выборное самоуправление?

Не станем смотреть на больничные дворцы, построенные земствами в своих центрах, где «всего есть, коли нет обману». До этого центра простому человеку деревни высоко, как до Бога, а между тем его-то кровная копейка на создание этих дворцов и тратится с безумною роскошью для прославления одних только имен создателей храмин. Что мы увидим в охранении народного здравия в глуши деревни? Полную безпомощность, от которой гибнет ежегодно сотнями тысяч деревенская масса, гибнет безгласно, безропотно, в одной надежде на Бога, да на все еще орудующих по темным деревням знахарей. Держится эта земская медицина еще кое-как по тем местам, где еще цепляется за соломинку в борьбе за существование исконный дворянин землевладелец. Там и унывающий врач находит себе нравственную и материальную поддержку, там и больничка начинает приобретать чистенький и веселенький вид, там являются и необходимые медицинские средства, даваемые из последней скудости, прямо из последнего, не показывая правой руке, что творит левая. Но это — усилия отдельных лиц, иногда вовсе ничего не имеющих общего с земством. Роль же земства ограничивается только плохим ремонтом больничных зданий, когда-то устроенных в порывах увлечения земскими идеалами, да неаккуратною и нищенскою выпиской лекарств и столь же неаккуратною выдачей жалованья земским врачам. Далеко за справками ходить незачем: о том, как поставлена земская медицина, спросите любого, но только не «идейного» земского врача, спросите любого мужика в деревне — безпристрастный ответ не будет противоречить моему показанию. Нельзя же, в самом деле, упрекать в одном только невежестве нашего крестьянина, до сих пор предпочитающего умирать дома, на лавке, от вздорного нарыва на пальце, чем идти к доктору, удаленному от него за 30-40 верст (это расстояния центра. А — окраин?). Сорок лет плодотворной, а не показной деятельности должны же были бы пробить всякой толщины кору невежества и недоверия.

Несостоятельность самоуправленской медицины особенно ярко проявляется в годины эпидемий. Немедленно тогда земства и города, поджав хвосты, идут за помощью к Правительству. Горделивое самосознание прячется тогда в задний карман и униженно признается собственное безсилие.

До чего под руководством земств пала в бездонную пропасть народная нравственность и до чего даже, по-видимому, благие начинания земского самоуправления не имеют под собой плодотворной почвы, видно на действии новорожденного института земского взаимного страхования. Поверят ли моему безпристрастию, если я скажу, что деревни со введением этого страхования стали поджигаться самими крестьянами с целью получения страховой премии. Факт доселе неслыханный, трудно юридически доказываемый, но тем не менее многим из нас, живущим в деревне, известный как достоверное.

Что сказать о деятельности нашего самоуправства в деле обезпечения народа продовольствием? В улучшении народного быта?

За меня вопиет вся большая и малая пресса. Царские истинно царственные дары, частная благотворительность, я уже не говорю о Правительственной помощи из средств Государственной казны, помощи, которой, кажется, и конца не предвидится, — все это результат сорокалетней земской деятельности, ее одной и никого больше. Когда разоряется богатое имение, мы упрек в его разорении ставим хозяину и никому больше. Хозяин — земство, еще на моей памяти получившее от старого режима немолоченные за несколько лет мужицкие скирды и кладушки, оно и должно быть ответственным за разврат руководимого им населения, приучаемого теперь, если уже не приученного, к даровому хлебу, оно должно быть ответственным за то, до чего, до какого страшного, экономического падения оно довело население. Если бы земское самоуправление было бы только управляющим на отчете, его надобно было бы отдать под суд за обманом нарушенное доверие, но раз оно было хозяином, раз его допустили играть несвойственную его дарованию роль, оно должно правительственною властью быть безследно изъято из современной и будущей жизни Российского государства.