Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 3

В час сна, едва я склонила голову на подушку, как таинственные видения овладели моим воображением. Я видела Иисуса, видела Его таким, как Саломия мне описывала Своего Бога: Лик Его блистал как солнце, Он парил на крыльях Херувимов — пламенных исполнителей Воли Его; остановясь в облаках, Он, казалось, был готов судить поколения народов, собранных у Его стоп. Мановением Своей десницы Он отделял добрых от злых; первые возносились к Нему, сияющие вечною юностию и божественною красотою, а вторые — низвергались в бездну огня. И Судия указывал им на раны, покрывавшие Его тело, говоря им громовым голосом: «Воздайте Кровь, Которую Я пролил за вас!» Тогда эти нечестивые просили у гор покрыть их, а землю, чтобы она поглотила их. И чувствовали они себя бессмертными для муки и бессмертными для отчаяния. О какой сон, какое откровение!

Лишь только заря зарумянила вершины холмов, я встала, с сердцем еще сжатым от ужаса, и села у окна подышать свежим утренним воздухом. Вскоре послышался смертоносный рёв, доносившийся из центра города.

Крики проклятия, ужаснее, чем гул взволновавшегося океана, долетали до меня. Сердце страшно билось, чело обливалось холодным потом. Вдруг я заметила, что этот гул приближается под нажимом бесчисленной толпы, и вот застонала мраморная лестница, ведущая в претор. Терзаемая неизвестностью, я беру на руки сына, игравшего подле меня, прячу его в складках покрывала — и бегу к моему мужу. Добежав до двери судилища и заслышав за нею голоса, не посмела я войти внутрь и только приподняла пурпуровый занавес. Какое зрелище, Фульвия! Понтий сидел на своем троне из слоновой кости, сидел во всем великолепии, коим Рим наделяет своих вельмож. Под бесстрастным выражением лица Пилат едва скрывал страшное волнение. Пред ним с связанными руками, в изодранной одежде, с окровавленным лицем стоял Иисус Назарянин, спокойный и неподвижный. В Его облике не чувствовалось ни гордости, ни боязни. Он был тих — как невинность; покорен — как агнец.

Но Его кротость переполнила меня ужасом, припомнилось: «Воздайте Кровь, Которую Я пролил за вас!» Вокруг Него бесновалась презренная толпа, привлекшая Его на судилище. К толпе присоединилось несколько стражников, начетчиков и фарисеев. Взгляды их были дерзкими, и узнать их было легко по пергаментным табличкам с текстами из закона: таблички эти они носили на лбу. Все эти страшные люди дышали ненавистью, и адское пламя отсвечивалось в их глазах. Казалось, духи злобы смешивали свои голоса с криками неистового бешенства.

Наконец, по знаку Понтия водворилось молчание. «Чего вы от Меня хотите?» — спросил Иисус. «Мы требуем смерти», — отвечал один из священников. Иудеи закричали: «Он предсказывает разрушение храма, называет Себя Царем Иудейским и Сыном Божиим. Да будет Он распят!» Эти свирепые вопли не умолкают в моих ушах, и образ Непорочной Жертвы предстает глазам моим. Затем Понтий заговорил, обратясь к Иисусу: «Итак, Ты — Царь Иудейский?» — «Ты говоришь это» — отвечал Иисус. «Ты ли Христос — Сын Божий?» Иисус не отвечал ни слова. Вопли возобновились пронзительней прежнего, как рыкание голодных тигров. «Отдай Его нам на Крест!» — кричали иудеи. Понтий, наконец, заставил их замолчать и сказал: «Я не нахожу ничего преступного в Этом Человеке и хочу отпустить Его».

В ответ на это народ закричал: «Отдай Его нам, распни Его!» Я не могла слушать долее, призвала невольника и послала его к моему мужу, прося минуту свидания. Понтий немедленно оставил судилище и пришел ко мне. Я бросилась пред ним на колени, говоря: «Ради всего тебе дорогого и святого, ради нашего дитяти, залога священного брачного соединения, не будь участником в смерти Этого Праведника. Я видела Его в эту ночь в чудном сне, облеченного Божественным величием; Он судил людей, трепетавших пред Ним. И между тенями несчастных, низверженных в бездну пламени, я узрела лица тех, кои теперь требуют Его смерти. Берегись поднять на Него святотатственные руки! О верь мне, одна капля Его Крови навлечет навеки на тебя осуждение. «Всё, что происходит, ужасает меня самого, — отвечал Понтий, — но что я могу сделать? Римская защита немногочисленна и слишком слаба в сравнении с народом-демоном. Гибель угрожает всем нам. И от суда тут не правосудия ждут, но мщения. Но успокойся, Клавдия! Иди в сад, занимайся нашим сыном, твои глаза да не видят этих кровавых сцен». Засим Пилат вышел. Оставшись одна, я предалась отчаянной горести. Иисус был еще пред судом, подвергаясь насмешкам черни и воинов. Порывы их ярости равнялись Его неодолимому терпению. Понтий в раздумье возвратился на свое судилище, при его появлении раздались крики: «Смерть, смерть!» И раздавались крики оглушительнее прежнего. По освященному временем обычаю, правитель на Пасху освобождает одного из преступников, осужденных на казнь, в знак милосердия. Но в этом благоугодном деле правитель всегда считается с мнением народа.