Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 5

Подобно тому, как Весли и Мендельсон пользовались Адамом Вейсгауптом, Реймарусом, Лессингом, Николаи, Карлом Дом, Мирабо и другими, точно так же в наши дни Гинцберг имеет в своих руках, в полной своей власти Ллойд-Джорджа, Клемансо, Вильсона, Леона Буржуа, Ратенау и еще многих, очень многих других.

Весли и Гинцберг сходятся и в одинаковых их воззрениях на общий план действий. Самым верным путем для выполнения своего дела они оба считают тот, который приводит к полному осуществлению высшего контроля и наблюдения за франмасонством и всеми его разветвлениями. Оба они этой цели достигли.

Пользуясь одинаковыми методами в разные эпохи истории, эти два еврея питали Революцию и руководили ею: Весли подготовил «великую французскую революцию» и видел воочию, как она развивалась и действовала. Гинцберг составил планы обеих революций, бывших в России, — 1905 и 1917 годов, — и также имел возможность до пресыщения насладиться подготовленной им драмой.

Чтобы иметь точное представление о количестве мыслей, заимствованных Гинцбергом у Весли, читатель должен бы читать параллельно «Протоколы» Гинцберга и сочинения обоих авторов. Особенно нужным был бы такой метод при изучении приказов и инструкций Вейсгаупта, рассылавшихся его приверженцам и непосредственно представлявшихся Весли на просмотр.

Гинцберг подражал и Мендельсону в том, что касается еврейского движения «Хаскала»; но в дальнейшем развитии понимания еврейского вопроса между ним и Мендельсоном устанавливается громадная разница. Роль Мендельсона в решении национального вопроса заключалась в том, что он всеми мерами содействовал и способствовал тому, чтобы еврей был вытянут из своего гетто на путь широкой жизни и чтобы, приобретши образование, нужное ему для проникновения в интеллигентные круги немецкого общества, он мог бы добиваться правительственных и профессиональных должностей и достигнуть равноправного общественного положения. С такой точкой зрения Гинцберг не соглашается: такой паллиатив, по его мнению, удовлетворить его не может. Он поставил себе задачей применить результаты движения XVIII века как факторы возрождения и укрепления еврейского национализма, причем делу своему придал чисто творческий характер, ибо заветная цель его заключается в воссоздании еврейского народа на обновленных началах.

Весли и Ашер Гинцберг почитаются у евреев как наиболее передовые вожди («Maskilim») своего времени (см. Евр. Энцикл. «Хаскалах»). Если из сионизма Гинцберга исключить национальную тенденцию, о которой в XVIII веке евреи не посмели бы и заикнуться, то все учение Гинцберга, в сущности, является сколком с программы Весли и Берлинской школы Хаскалах (Haskalah), основанной Мендельсоном.

Среди других «Мудрецов Сиона», многими мыслями которых пользовался Гинцберг при построении своей теории, следует назвать Авраама Гейгера, Эйнхорна, Бернэя (Bernays), Зинца, Франкеля, Закса и Моисея Хесса.

От Авраама Гейгера (1810-1874) он взял его теорию постепенной эволюции, которую постоянно противопоставлял методам сионистов «политических» (См. тезу Л. Барона; профессор Колумбийского университета Аллер, прямой ученик Гейгера, вместе с тем является восторженным поклонником Ахад-Хама).

Фанатическая уверенность Гинцберга в том, что евреи составляют «Избранный народ», находится в полном соответствии с убеждениями Эйнхорна, резко им выраженными (см. Протокол № 5).

Исаак Бернэс (Bernays, 1792-1849) дал Гинцбергу теорию, много раз этим последним выражавшуюся, о «систематизации иудаизма в соответствии с общей культурой». Гинцберг следовал за Бернэсом, когда расписывал своим последователям о первенствующем значении иудаизма в мировой истории. В «Библейском Востоке» Бернэса, так же как и в «Протоколах» Гинцберга, громко провозглашается мысль о том, что только еврейский народ может и должен служить прототипом и образцом для всего человеческого рода.

Франкель (1801-1875) и Закс (1808-1864) передали Ахад-Хаму свою страстную приверженность к древнееврейскому языку.

Что же касается Моисея Хесса (1812-1875), то чтобы судить о степени его влияния на Гинцберга и других сионистов, надо внимательно прочитать его книгу «Рим и Иерусалим». Это произведение послужило первой основой создания еврейского националистического движения, было первой смелой попыткой его открытого провозглашения.

Для обогащения своих знаний при создании своего миросозерцания Ахад-Хам не пренебрегал и некоторыми нееврейскими мыслителями, из которых на первом месте надо поставить Дарвина и Ницше. Хотя в протоколе № 2 Гинцберг и говорит, что теории Дарвина и Ницше были евреями намеренно истолкованы в таком духе, чтобы внести ими среди христиан разложение нравов и смуту умов, но сам он признает себя последователем Дарвина и высказывается по этому поводу следующим образом: «Я могу даже присоединиться к этой научной ереси, известной под названием дарвинизма, без того, чтобы это могло нанести ущерб моему иудаизму» («Избранные отрывки сочинений Ахад-Хама, собранные Леоном Симоном»).