Поучительно в истории распространения «Протоколов» то, что за исключением небольшой группы лиц представители Русской Православной Церкви, несмотря на крупные ошибки недавнего прошлого, воздержались от всякого содействия делу. Знаменательным оказалось отношение Оптинских старцев к Нилусу. Я глубоко верю, что не Востоковы и Малаховы являются выразителями духа Православия, а Оптинские отшельники, постигшие мудрость Учителя. Для подлинно религиозных людей, для тех, кто не смотрит на веру как на «ancilla politicae»81
, христианская эсхатология выражается не в болезненных откровениях пророка духовного вырождения С. А. Нилуса, а в светлом учении современного учителя Церкви Вселенской В. С. Соловьева, предчувствовавшего грядущее единение всех сынов единого Бога для защиты общего достояния, ибо вся наша духовная культура покоится одинаково на вечных основаниях обоих Заветов.Автор печатных пяти фельетонов о Нилусе и «Сионских Протоколах» А. М. дю Шайла — отставной подъесаул Войска Донского — прожил весь 1909 год в Оптиной Пустыни, куда он отправился с целью изучения внутреннего быта Русской Церкви. В 1911 г. дю Шайла поступал в Петербургскую Духовную Академию, в которой прослушал четырехлетний курс. Написал несколько исследований на французском языке по истории русской культуры по славянским и церковным вопросам. С 1914 г. дю Шайла состоял в военной службе и был начальником передового перевозочного отряда при 101-й пехотной дивизии. В этом звании за непосредственное участие в боях был награжден Георгиевскими медалями всех 4-х степеней. С декабря 1916-го по август 1917 года служил в 8-м броневом автомобильном дивизионе. Засим перешел на службу в Штаб 8 Армии, где оставался до овладения Штабом большевиками. В 1918 году поступил в службу в Штаб Донской Армии. С 1919 года занимал последовательно должности штабного офицера для поручений по дипломатическим делам и начальника политической части.
19-го апреля 1920 года генералом Врангелем издан следующий приказ:
«Бьет двенадцатый час нашего бытия. Мы в осажденной крепости — Крыму.
Успех обороны крепости требует полного единения ее защитников. Вместо этого находятся даже старшие Начальники, которые политиканствуют и сеют рознь между частями.
Пример этому — Штаб Донского Корпуса. Передо мною издание Штаба — „Донской Вестник“. Газета возстанавливает казаков против прочих не-казачьих частей Юга России, разжигает классовую рознь в населении и призывает казаков к измене России.
По соглашению с Донским атаманом приказываю генерал-лейтенанту Сидорину сдать должность генерал-лейтенанту Абрамову. Отрешаю от должности начальника штаба корпуса, генерал-лейтенанта Кельчевского и генерал-квартирмейстера, генерал-майора Кис лова. Начальника политического отдела и редактора газеты, сотника графа дю Шайла предаю военно-полевому суду при коменданте главной квартиры. Следователю по особо важным делам немедленно на месте произвести следствие для обнаружения прочих виновных и предания их суду.
Газету закрыть.
Впредь буду взыскивать безпощадно со всех тех, кто забыл, „что в Единении — наш долг перед Родиной“».
В 1934 году мне посчастливилось найти рукопись Нилуса — его послесловие к пятому изданию всемирно известной книги о «сионских протоколах», продолжающей производить и до настоящего дня самое сильное волнение в безбожных кругах. Эту находку мне пришлось не без борьбы изъять из корыстных рук некоторых без-совестных людей, попросту присвоивших чужое добро и намеревавшихся задешево сбыть его в общую продажу, где несомненно рукопись могла погибнуть навсегда. Спасенная рукопись мною передана была законным наследникам автора, с разрешения которых она ныне и печатается мною.
История написания этого послесловия представляется в таком виде — на основании сведений от родственников автора. В конце 1917 года Государыня Императрица Мария Феодоровна пожелала прочесть книгу Нилуса о сионских протоколах, о чем сообщено было автору. В виду преследований и уничтожения Керенским только что вышедшего к началу революции четвертого издания, автор мог послать Государыне только единственный свой личный экземпляр, который благополучно дошел по назначению, был прочитан и возвращен близкой родственнице автора, бывшей передатчицей в этом деле, которая из Крыма выехала за границу во время общей эвакуации и скончалась во Франции в 1925 году. Она вывезла книгу за границу. В этот экземпляр книги вложена была упоминаемая рукопись.