Сергий Радонежский. Личность и эпоха

В. О. Ключевский назвал далекий край – там, где зарождалась современная Россия, – «северной Фиваидой». Это название выдающийся историк позаимствовал у А. Н. Муравьева, впервые открывшего в середине XIX в. неизвестный дотоле для русской общественности обширный край северных монастырей. Данное имя было дано последним Русскому Северу не случайно, а по аналогии с египетской Фиваидой – пустынной областью в Южном Египте, центром которой являлся город Фивы. В историю христианства она вошла как колыбель монашества. Но оказалось, что и на Руси существовал свой собственный «мир иноческий, нимало не уступающий Восточному, который внезапно у нас самих развился в исходе XIV столетия и в продолжение двух последующих веков одушевил непроходимые дебри и лесистые болота родного Севера. На пространстве более 500 верст, от (Троице-Сергиевой. – Авт.) лавры до Белоозера и далее, это была как бы одна сплошная область иноческая, усеянная скитами и пустынями отшельников, где уже мирские люди как бы вынуждены были, вслед за ними, селиться и составлять свои обительные грады там, где прежде особились одни лишь келии. Преподобный Сергий стоит во главе всех, на южном краю сей чудной области и посылает внутрь ее своих учеников и собеседников», – писал А. Н. Муравьев.[984]

Благодаря авторитету В. О. Ключевского понятие «Северной или Русской Фиваиды» широко вошло в современную речь и стало обозначать совокупность монастырей северных областей России, основанных учениками, собеседниками и последователями Сергия Радонежского.

Правда, исследования последующих историков внесли коррективы в картину, нарисованную В. О. Ключевским. Выяснилось, что монастырской колонизации в действительности предшествовало освоение новых мест крестьянами, а не наоборот, как полагал выдающийся историк. Справедливости ради отметим, что новых серьезных исследований по этой проблематике нет, если не считать изданной полстолетия назад книги И. У. Будовница.[985]

Выяснилось также, что не существует четкого определения географических пределов Северной Фиваиды. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть – как определяли ее рамки исследователи. Мы уже могли видеть, что А. Н. Муравьев, впервые выдвинувший это понятие, говорил в целом о пространстве к северу от Троице-Сергиевой лавры «до Белоозера и далее», В. О. Ключевский указывал более четкие рамки: «Волжско-Двинский водораздел» и леса «костромского, ярославского и вологодского Заволжья». Первым определить рубежи Северной Фиваиды попытался Г. П. Федотов. По его мнению, она слагалась из нескольких районов. В первую очередь следует назвать область вокруг Кириллова и Ферапонтова монастырей, ставшую ее главным центром. Вторым ее центром явилась «южная округа Вологодского уезда, обширный и глухой Комельский лес, переходящий в пределы костромские и давший свое имя многим святым… Третьим духовно-географическим центром Святой Руси был Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере. Узкое и длинное, до семидесяти верст, Кубенское озеро связывает своими водами Вологодский и Белозерский край. Вдоль берега его шла дорога из Вологды и Москвы в Кириллов… Соловецкий монастырь был четвертой по значению обителью Северной Руси – первым форпостом христианства и русской культуры в суровом Поморье, в «лопи дикой», опередившим и направлявшим поток русской колонизации». При этом исследователь оговаривался, что «указанные центры… не исчерпывают, конечно, Святой Руси XV века, этого золотого века русской святости», и добавлял к ним обители Макария Калязинского и Макария Унженского, а также новгородские и частью псковские монастыри.[986]

Однако вряд ли можно согласиться с данным определением, которое носит весьма широкие рамки и охватывает практически все монастыри Русского Севера, возникшие в XIV–XV вв. Между тем духовные центры, основанные учениками Сергия Радонежского, составляли, как подчеркивал В. О. Ключевский, лишь часть совокупности обителей Русского Севера. Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо выяснить – какие монастыри были основаны учениками Сергия Радонежского и их последователями?

Вопрос этот представляется достаточно сложным, поскольку в литературе число учеников Сергия определяется по-разному.

Первая попытка выяснить их количество относится к XV в. и принадлежит Пахомию Логофету, составившему на основании записей Епифания Премудрого первый их перечень, куда вошли 11 человек. Это были упоминающиеся в тексте «Жития» Сергия Радонежского первые насельники Троицкой обители, составлявшие круг ближайших учеников троицкого игумена, постоянно общавшихся с ним, имена которых дошли до нас благодаря Епифанию Премудрому.