Сергий Радонежский. Личность и эпоха

Еще одним иноком обители Сергия Собор Радонежских святых называет свт. Иннокентия (Вениаминова-Попова), митрополита Московского и Коломенского, просветителя Сибири и Америки. Он родился 26 августа 1797 г. в семье пономаря церкви села Анга Иркутской губернии Ев-севия Попова. Рано лишившись отца, он был отдан на воспитание дяде и стал учиться в Иркутской семинарии. Там ему присвоили новую фамилию – Вениаминов. Позднее он был рукоположен в дьяконы, потом в иереи, а в 1823 г. был отправлен в качестве миссионера на Алеутские острова. Здесь он строит храмы, открывает школы, больницы, сиротский дом, проповедует среди алеутов, переводит на алеутский язык Евангелие от Матфея, некоторые молитвы и песнопения, издает первый алеутский букварь. В 1840 г., после кончины супруги, он принимает монашество с именем Иннокентия и назначается епископом Камчатским, Курильским и Алеутским. В 1850 г. за успешную миссионерскую деятельность он был возведен в сан архиепископа. В связи с расширением русских территорий на Дальнем Востоке центр кафедры переводится сначала в Якутск, затем в Благовещенск. В 1865 г. был назначен членом Синода, а в 1868 г., после смерти митрополита Филарета был назначен митрополитом Московским и Коломенским, стал священноархимандритом-настоятелем Троице-Сергиевой лавры. Скончался он 31 марта 1879 г.[1069]

Заключает Собор Радонежских святых имя прп. Варна-вы Гефсиманского, Радонежского. В миру Василий Меркулов родился 24 января 1831 г. в семье крепостных крестьян Ильи и Дарьи Меркуловых Тульской губернии. В 1840 г. семья Василия была продана в село Наро-Фоминское Московской губернии. В 1851 г. юноша ушел в Троице-Сергиеву лавру, а спустя год перешел в основанный при лавре Гефсиманский скит. Отпускную от помещика он получил только в ноябре 1856 г., после чего через год стал послушником, а в 1859 г. был переведен в пещерное отделение Гефсиманского скита, в котором остался вплоть до своей кончины в 1906 г. Здесь ему приходилось водить паломников по пещерам. В начале 1860-х гг. он решается устроить в селе Выксе совместно с местными жителями женскую богадельню, впоследствии преобразованную в Иверскую обитель, для которой собирал в лавре пожертвования и несколько раз в год посещал ее.[1070]

Нам остается рассказать о традиции регулярных великокняжеских, а затем царских богомолий в Троице-Сергиев монастырь. Относительно регулярными паломничества русских государей стали в 30-е гг. XV в. при великом князе Василии Темном. Обычно они приурочивались либо к Троице – храмовому празднику монастыря, либо к 25 сентября, дню кончины преподобного Сергия, либо к 5 июля, дню обретения его мощей. При Иване Грозном подобные «походы» становятся практически ежегодными. Свою роль в этом, быть может, сыграло то обстоятельство, что первый русский царь был крещен 4 сентября 1530 г. именно в обители преподобного Сергия. Для поездок царской семьи на пути в Троицкий монастырь и обратно были устроены путевые дворцы, для остановок и ночевок.

В период Смутного времени начала XVII в., когда вся местность вокруг Москвы была опустошена интервентами, путевые дворцы были уничтожены, а дворец, находившийся непосредственно в обители, сильно пострадал во время ее осады. Поэтому царь Михаил Федорович уже в 1620 г. приказал возобновить дворец в монастыре, а спустя три года, в 1623 г. были выстроены новые дворцы по селам. Его сын царь Алексей Михайлович прибавил к ним еще один дворец, которого прежде не было.

Он располагался в селе Алексеевском, находившемся в 3 верстах от тогдашней Москвы. Как и все дорожные дворцы между Москвой и Троицей, он был деревянным, имел около 30 саженей длины и был сломан незадолго до 1812 г. «по ветхости».

В 1802 г. поездку в Троице-Сергиеву лавру предпринял известный историк и писатель Н. М. Карамзин. Свои впечатления он отразил в статье «Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице», опубликованной в журнале «Вестник Европы». По сути, она представляет собой первый путеводитель для путешественников в обитель преподобного Сергия Радонежского.

Благодаря этому сохранилось описание дворца в Алексеевском.

«Я спешил видеть сие почтенное здание, едва ли не старейшее из всех деревянных домов в России, – писал Н. М. Карамзин. – Оно очень невысоко, но занимает в длину сажен тридцать.

На левой стороне от Москвы были комнаты царя, на правой жили царевны, а в середине царица; в первых окна довольно велики, а в других гораздо менее и выше от земли, вероятно, для того, чтобы нескромное любопытство не могло в них со двора заглядывать – тогда думали более о скромности, нежели о симметрии.