Серия 4. Книга 1. Цирилла (СИ)

— …то есть вы хотите сказать, что деньги, фураж и продовольствие нильфгаардского легиона принадлежит вам? — с удивлением спросила бабушка. — Может быть, мы ошиблись, и там стояли не нильфгаардские легионы, а войска королевства Метинна? Но если это так, тогда вырисовывается попытка нападения на суверенное государство уже с вашей стороны? Одно дело, когда мы думали, что во всём виновны нильфгаардцы, но раз вы говорите, что это ваши войска…

Тут молодой и неопытный посол наконец понял, куда завёл его собственный язык.

— Нет, что вы, ни в коем случае. Войска, разбитые вами, были нильфгаардскими корпусами.

— Что-то я не пойму, как это рассматривать? Разъясните же мне, будьте так любезны, — мило улыбнулась Калантэ. — Войска — не ваши, но деньги и продовольствие, что в этих войсках — ваши? Так, что-ли?

Мужчина средних лет шумно сглотнул, а я через силу старалась заставить себя не скалиться в милой улыбке, от которой у здоровых мужиков поджилки трясутся. Мужчины меня должны любить, приглашать на танцы, осыпать комплиментами и подарками, а не шарахаться от одной моей улыбки миленького маленького монстра. Понятно, что идиотов в послах нет, и все всё прекрасно понимают, особенно то, куда это могли подеваться все деньги из Нильфгаарда?

Ну ведь понятно, что все козыри в моём лице находятся на нашей стороне. Если мы упрёмся… ну вот что они смогут, по сути, сделать? Вот только… к чему нам упираться? Какая нам, по сути, политическая выгода?

— Понимаете, тонкости становления провинцией Нильфгаарда подразумевают несколько пакетов скидок для закупщиков имперской армии. В пунктах восемь и девять договора упоминался бартер, а чаще и простое покрытие по взаимовыгодному расчёту.

Мама, присутствовавшая на этой встрече, слегка зависла.

— Что-то я потеряла нить повествования, — заметила она.

Я встрепенулась, вспомнив свой собственный опыт ведения бизнеса из прошлого мира.

— Тут всё просто. Нильфгаард, конечно, на словах объявил их собственной провинцией, однако, по сути, доил их до последней нитки. Крестьян обязали поставлять продовольствие ниже закупочных цен, и даже то, что они выплачивали за него, бралось из тех налогов, которые они же и собирали на их территории. То есть, по сути, обирали они метиннцев до нитки, вытаскивая с них последние соки. Это так? — обратилась я к послу.

— Как это ни прискорбно признавать, Ваше Высочество обрисовали ситуацию предельно чётко.

— Насколько я понимаю, ситуация у вас если не закритическая, то где-то близко к ней, и весьма скоро кметы начнут жрать подошвы от собственных сапог.

Посол поморщился, но кивнул.

— Имеет смысл отдать эти деньги и продовольствие обратно нашим соседям.

— Ты уверена, доча?

— Ну а куда нам это всё? Сесть на него попой и никому не давать? Оно у нас портиться скоро начнёт в таких количествах, и начнём выбрасывать, да и ладно если бы у нас своего не было, и оно нам сильно надо было, но так-то у нас ведь полно. А у соседей народ с голодухи пухнет. Почему не поделиться с ними? Главное, чтоб только опять не разворовали или обратно в армию не пошло. Но я прослежу, — мило улыбнулась я послу, отчего взрослый мужик сглотнул. — Ведь гораздо лучше, когда на нас смотрят с благодарностью, чем со страхом, и только ждут, когда же представится первая возможность впиться в глотку.

Я посмотрела на бабушку, которая заметно улыбалась.

— Наши королевства разделяют горы Амелл, являющиеся непроходимыми для караванов, и лишь в трёх местах есть хорошо разведанные переходы, которые и с нашей, и с их стороны легко перекрыть в случае проблем. Территориально мы не едины, а потому нашим королевствам нечего делить, и нет причин быть врагами, однако есть много смысла в том, чтобы наладить хорошие добрососедские отношения и торговлю, — мило улыбнулась я.

— Молодец, внучка, — улыбнулась бабушка.

====== Глава 7 ======

Яркие цвета, фанфары, толпы и толпы гостей, поздравляющих нас. День свадьбы мне почти не запомнился. Ещё с самого утра я впала в некое апатичное состояние и позволяла обращаться с собой как с куклой. Меня тискали, мыли, чесали, напудривали, что-то ко мне таскали, что-то объясняли и куда-то вели. Я в принципе и так знала, что вся та программа, которую запланировал церемониймейстер с оркестром, продержится лишь до второго выпитого тоста. Никто ничего из этого не запомнит, а потому слишком уж сильно заморачиваться я не стала.

Тут уж был, что называется, выход на тему: “Веселись народ”, но народ был где-то там… снаружи. Естественно, во дворец их не пускали. Тут были только всякие послы и благородные гости. Когда солнце село, моя мать наконец взяла весь этот бедлам на себя с намёком на то, что молодым надо дать возможность уединиться, а я тут же вскочила, готовая бежать куда угодно, лишь бы подальше из этого дурдома. Быстро раскланявшись со всеми, я подхватила своего теперь уже мужа и степенно удалилась… до первого поворота, после чего банально перенесла нас обоих в свои покои.